Сын Дога

В конце послания Аесарон просил разъяснений и рекомендаций по поводу того, что следует предпринять Дневному Дозору области и лично его руководителю.

Сумеречная копия была отправлена по прямому каналу лично Завулону.

Оба руководителя, каждый в своем кабинете, отгородились от других насущных дел. Они ждали ответа. Сибиряк то и дело поправлял сползающие на кончик носа очки и лихорадочно шарил по карманам. Аесарон сгрыз ногти до мяса, наблюдая за хронометром с четырьмя циферблатами, который отсчитывал один и тот же временной отрезок, но не только в реальности, а еще и на трех слоях Сумрака.

Ответ задерживался.

* * *

Угорь поискал глазами подходящее место, а затем просто воткнул в снег обледеневшую деревяшку.

– Энто что такое? – осведомился Денисов, перетаптывающийся с ноги на ногу – не столько от холода, сколько из-за мандража.

– «Лебедка», Федор Кузьмич. Нехитрое заклинание. В случае чего – меня оттуда выдернет сюда, прямо к этому колышку.

– Ну-ну…

– Федор Кузьмич, вы, главное, не нервничайте! Вам, надеюсь, делать ничего и не придется. Моих сил должно хватить на все. Вы – моя группа прикрытия. Ну и козырь на какой-нибудь непредвиденный случай. Если вдруг увидите, что творится нечто незапланированное, вы знаете, как поступить. Ведь знаете? – вдруг нахмурился Угорь.

Денисов развел руками.

– Ты ить помнишь, Евгений Юрьич: «Светлый Клин» – энто оборонительное оружие. Защитить тебя, в случае чего, постараюсь. А вот проделать с тобою то же, что ты задумал проделать с Пляшущим… Ежели такая ситуевина возникнет – никаких гарантий нет, что артефакт сработает. Не смогу я тебя «опрокинуть», даже ежели энто станет единственным способом закончить… запланированное и незапланированное.

– И не надо! – бодро отозвался Угорь. – До этого не дойдет, я уверен. А если вдруг вам покажется, что доходит, – так не сомневайтесь. Используйте воздействие первого уровня. Пусть без гарантий. Лучше сделать попытку, чем потом сожалеть о том, что даже не попытался сделать, верно?

И он подмигнул пожилому милиционеру. Затем проверил амулеты, лежащие в карманах и закрепленные на одежде. Проверил заклинания, подвешенные на язык и руки. Воткнул в ухо каучуковую затычку-берушу и прокомментировал:

– Через эту штуку, надеюсь, я буду вас слышать не только с первого слоя. Любое изменение в реальном мире – кричите.

Участковый уныло кивнул. Не так он представлял себе происходящее. Вернее, никак не представлял, просто надеялся, что… Впрочем, на что конкретно он надеялся, Денисов тоже не знал. Не на «Светлый Клин» – уж точно.

Кстати, это тоже было проблемой. Когда Федор Кузьмич в последний раз пытался задействовать артефакт, у него ничего не вышло. Возможно, причина крылась в том, что Матрена Воропаева была ведьмой. Никто никогда не говорил Денисову, что не получится спасти Темного Иного при помощи Светлого заклинания первого уровня. Для участкового это само собой разумелось, но вдруг он ошибался? Однако сам он грешил не на ограничения, связанные с правомочностью использования «Светлого Клина» по отношению к людям или Иным разных оттенков, а на собственную неповоротливость. Последствия каносуггестии – или, проще говоря, звуковой контузии – не позволяли ему постоянно сканировать пространство. Вот и не обнаружил он вовремя Анну Мельникову, не распознал ее намерений за миг до того, как она нанесла смертельный удар Матрене. Контузия никуда не делась, тем не менее придется как минимум смотреть сквозь Сумрак – и терпеть. Дрожь в руках терпеть, тошноту, нервный тик и кенгуриную лапку. Как долго он выдержит? Как скоро свалится в снег у подножия горы стройматериалов? Как управится дозорный без его опеки и помощи?

Угорь взял в левую руку чемоданчик, правую протянул Денисову для рукопожатия и тепло улыбнулся:

– С Богом, Федор Кузьмич?

– С Богом, Евгений Юрьич!

Оперативник тут же исчез – перешел на первый слой. «О-хо-хонюшки…» – вздохнул Денисов и приготовился ждать.

Сам Евгений при первом же соприкосновении с Сумраком почувствовал… не дискомфорт, нет. Но какое-то изменение точно было. Потратив несколько мгновений на изучение себя самого, он наконец обнаружил причину – и беззлобно ощерился. Следовало догадаться! Яркая эмблема, печать на ауре, метка, идентифицирующая его как действующего сотрудника Ночного Дозора, исчезла. Сибиряк подписал приказ. Открестился окончательно и бесповоротно? Или полностью развязал Евгению руки? Поди пойми этих Высших…

Не задерживаясь более на первом слое, он шагнул глубже. Вот она, дрожь свинцовых облаков! Вот он, ритм, выбиваемый Пляшущим шаманом. Никуда не делся.

Уже с трудом, но все так же не мешкая, Угорь поднял тень, дающую доступ на третий слой. Достаточно ли этого? Сможет ли он уже отсюда приступить к воплощению задуманного? Не придется ли лезть еще глубже?