Сын дракона, внук дракона

— Уймись, старая. Я не собираюсь красть его. Просто одолжу на время и верну назад, когда надобность в нем минет. Должен ведь я узнать, кто на меня работает. А то живешь и не подозреваешь, какая рядом таится ехидна.

Колдунья вскинулась, но я оттолкнул ее.

— Хватит! Я же сказал — верну.

Кот прыгнул мне на шею. Пришлось схватить мерзкое животное за хвост и кинуть обратно на печку. Не дожидаясь новых нападений, я пробился к выходу из избушки и опрометью кинулся к вертолету.

* * *

Я сидел в кресле первого пилота и недовольно разглядывал свое отражение в небольшом зеркальце. Помятая, поцарапанная физиономия, в глазах все еще прячется испуг, форменная рубашка разодрана, за воротником торчит дубовая веточка, огромные пятна пота, кровавые потеки… М-да, законченный бандит, а не генерал-порутчик. На коленях потрепанный генерал держит что-то большое и плоское, завернутое в грязный китель. Опаски ради я предпочел оставить «Себя зерцало» закрытым, мало ли что может случиться с неосторожным, который глянет в него.

С непривычки довольно жутковато лететь в вертолете, которым управляют гремлины. Скромные, смышленые, работящие создания не любят показываться на глаза человеку и предпочитают скрываться внутри опекаемого механизма. У технологических бесей, как и у обыкновенных, существует узкая специализация, однако за счет сложности современной техники, гремлинов куда больше, чем обычных бесей. Моторные, топливные, радиолокационные. Аналоги домового, банного, овинного. Каждый следит за своим участком, ревниво охраняя его от посторонних посягательств. Однако, если найти с ними общий язык, то механизм начнет работать безукоризненно. Мы с Ерофеем взялись решать проблему не с того конца. Разумеется, если отрубить голову, то проблема зубной боли разрешится радикально, раз и навсегда. Но не менять же дантистов на палачей… С помощью Задунайского мне удалось договориться с гремлинами, крест животворящий действовал на них так же, как на прочую нечисть. Трудились не за совесть, а за страх, и потому сомнений не возникало. Но, повторяю, иногда мурашки по коже бегают, когда видишь, как шевелится сам по себе штурвал, самостоятельно переключаются тумблеры. Хорошо еще Оберст время от времени наводит порядок. Разумный, строго дозированный террор

— мудрейшее изобретение. Кстати, кличка оказалась пророческой. Мы его уже произвели в ефрейторы, глядишь лет через двести дорастет и до полковника.

Я откинулся на спинку кресла, тяжко вздохнул и отер лоб. руки продолжали мерзко подрагивать. Я никак не мог отойти от психологического шока. Но с колдуньей придется разобраться. И с котом тоже. Кот Золотой Хвост… С чего вдруг вспомнилось?

Я протер глаза. Какая-то соринка противно зудела, мешая безмятежно отдыхать. И подскочил, больно ударившись макушкой о бронестекло. В обзорном зеркале маячила неяркая желтая точка. Погоня! Непонятно, как я сумел засечь ее раньше радиолокационного. Придется разобраться… Однако тут же запищал компьютер системы управления огнем, сообщая, что цель обнаружена, опознана и захвачена системой наведения.

— Отлично, парни! — бодро произнес я, хотя на самом деле чувствовал себя совсем не здорово. Не то, чтобы предстоящая драка пугала, я уже привык. Скверно, что от меня мало что зависит, придется покорно следить за работой оружейного и ракетного.

Из рулевой колонки высунулась крошечная рогатая головка и вопросительно посмотрела на меня, задорно поблескивающими глазенками-бусинками.

— Атакуем! — приказал я, понадежнее устраивая «Себя зерцало». Не приведи Бог разобьется.

Вертолет резко заложил правый вираж, турбины взвыли. Я различил, как настороженно зашевелились рыльца спаренной пушки. Молодцы, не стоит пока швыряться ракетами.

Кр-р-р-р… Точно полотенце разодрали. В ночную темень метнулись светящиеся полоски трассеров. Вдали полыхнуло. Великолепно! Попадание с первого выстрела.

Но в тот же миг мой восторг улетучился.

Тусклый желтый огонь приблизился! В том, что очередь попала в цель, я не сомневался. Но вреда она не причинила никакого.

Пока оружейный озадаченно размышлял над ситуацией, противник оказался совсем рядом, стрелять второй раз было поздно. Однако враг почему-то бездействовал. Мимо нас промчалась бесформенная серая туша, едва освещенная тусклыми желтыми фарами. Что это было я разобрать не успел.

— Огонь на поражение! — приказал я оружейному. — Всеми средствами!

Взвыли моторы, машинный позабыл про безмятежное прогулочное фланирование и заложил боевой разворот, форсируя турбину. Но противник тут же развернулся нам навстречу.

На сей раз оружейный не поскупился! Пушки залились истерическим лаем, выплевывая снаряд за снарядом. С бортовых пилонов сорвался добрый десяток ракет подобно рою метеоров.

Багровое зарево залило полнеба. Оружейный был первоклассным спецом, однако все его хозяйство оказалось бессильно. Фары противника засветились ярче — от единственный результат массированного залпа.