Сын епископа. Милость Келсона

Это воспоминание вызвало в мыслях старого Каулая, восседающего в своем зале в Транше и обучающего своих собственных воспитанников столь же твердо, но любяще, сколь наставляли Дугала при дворе Бриона — и юный горец заулыбался. Улыбка угасла, когда он снова поглядел на изваяние короля Бриона — ибо тот, что в Транше, был мертв лишь недавно, и годы еще не заглушили потрясения от его ухода. Дугал чувствовал, что слезы вот-вот хлынут из его глаз, несмотря на то, что каким-то образом он еще не мог поверить в смерть старого Каулая.

— Да, знаешь ли, его и должно не хватать, — тихо сказал Келсон, уловив его состояние, если не мысли. — Мне до сих пор не хватает моего отца, хотя столько прошло. И я тоже плакал, когда это случилось. А иногда поздно ночью, когда я чувствую себя особенно одиноким и обремененным заботами, я снова плачу.

Дугал постарался, как мог, удержаться от рыданий, не смея взглянуть на Келсона, из опасения излить мощным паводком несвоевременную скорбь. Вместо этого он сосредоточил взгляд на одном из факелов, пылавших на медных подставках, затем принудил себя поднять глаза к сводчатому потолку.

— Не такое уж и жуткое местечко, — выговорил он, неловко пытаясь переменить тему. — Здесь, пожалуй, даже мило.

Келсон одарил его сочувствующей улыбкой, прекрасно понимая, что происходит с его названным братом и едва ли осуждая его.

— Здесь так стало лишь последний год или около того. Вся каменная облицовка стен — новая. — Он небрежно повел рукой в сторону ближайшей плиты полированного мрамора и двинулся к ней. Его открытая ладонь шлепнула по камню, и Дугал вздрогнул.

— За этими плитами в скале вырублены гробницы, — пояснил он. — Лишь королей и королев полагалось хоронить под такими надгробьями, как у моего отца. Прочих членов королевской семьи просто заворачивали в саван и укладывали в углубления внутри стен. По какой-то причине они не разлагались. Они просто высыхали и наконец начинали крошиться… Мне сказали, здесь дело в воздухе. Я крепко хватался за руку матери и закрывал глаза, когда в памятные дни меня приводили сюда молиться. Тот, что здесь, за стеной, пугал меня больше других — до полусмерти.

Готовый отвлечься на что угодно от своей скорби, Дугал поднялся и приблизился к доске, которой касался Келсон.

— «Dоlоnus Hаldаnus, Prinсеps Gwуnеddis, 675–699», — прочел Дугал, немного спотыкаясь на изысканных старинных письменах. — «Filius Llаriсi, Rigоnus Gwуnеddis. Rеquiеm in pасеm.» — Он с вопросом поглядел на друга. — Принц Долон… Это не его казнил родной отец?

Келсон кивнул.

— А заодно и его младшего брата. В то время считалось, будто они плетут измену.

— А на самом деле?

— Кто знает? — Келсон оглядел следующий ряд стенных надписей. — Его брат вот тут. Помню, в какой ужас меня привели два безголовых скелета. Моя няня сказала мне тогда, что их отец отрубил им головы за то, что они его не слушались.

— Нечего сказать, воспитывали тебя!

Келсон усмехнулся.

— Думаю, в тот день со мной особенно сладу не было. Прошло много лет, прежде чем я смог более здраво взглянуть на вещи. — Он задумчиво оглянулся на могилу отца. — Хотя это было не самое страшное, что я когда-либо здесь видел, — негромко продолжал он, неуверенный, стоит ли рассказывать о давнем ужасе, который может здорово пробрать еще и Дугала. — Это случилось за ночь до моей коронации…

— До моего отца докатились слухи, — вставил Дугал.

Келсон улыбнулся и вновь подошел к гробнице Бриона, опершись обеими руками о край.

— Ну, еще бы. Ладно, не стану вдаваться в подробности, которые могут показаться тебе слишком жуткими, но как ты, наверное, знаешь, Моргана не было здесь, когда умер мой отец. Он был в Кардосе.

— И вернулся за день до коронации, — подхватил Дугал.

— Правильно. Мой отец был уже неделю, как погребен, к тому времени. Об этом позаботилась моя мать: она ненавидит Моргана за то, что он Дерини. В любом случае, когда я говорил с ним и с отцом Дунканом в тот день, вскоре стало очевидно, что… короче, нам недоставало кое-чего, что окончательно утвердило бы меня на престоле, и это было погребено вместе с моим отцом.

— И тогда ты открыл гробницу?! — ахнул Дугал, в ужасе расширив глаза. — Мой отец говорил, ходили слухи о вандалах…

— За это мы не отвечаем, — парировал Келсон. — Мы думаем, что Кариеса или ее подручные распускали сплетни, пытаясь опорочить Моргана и отца Дункана. Мы искали Глаз Цыгана.

Он отбросил прядь волос за правым ухом, явив ярко-красный камень. Дугал кивнул.

— Я помню, он его носил.

— Ну да, я его без серьги никогда не видел. Но когда мы подняли вот эту крышку, — Келсон одной рукой постучал по камню, — внутри лежал не мой отец… или, если и он, выглядел он совершенно непохоже. Сперва мы подумали, что кто-то подменил тело, и мы стали обыскивать весь склеп. Я был недостаточно силен, чтобы самому сдвигать эти каменные плиты, вот ими и занялись Морган с отцом Дунканом, а я должен был заглядывать внутрь. Это… приятного было мало.