Сын генерала

– Не сейчас. Позже. Когда я буду главнокомандующим армией…

За столом сконьеров раздался дружный хохот.

– Когда я стану главнокомандующим, – невозмутимо повторил Гартош, – я вплотную займусь этим вопросом.

– И как же зовут нового владыку морей? – поняв наконец, что перед ним просто действительно зарвавшийся юнец, с неприкрытой иронией спросил седой.

– Гартош. Гартош из рода Осколов.

Улыбка медленно сползла с лица не только седого, но и остальных сконьеров. К словам сына нынешнего главнокомандующего, невзирая на его возраст, сконьерам стоило отнестись со всей серьезностью. Если среди нынешней молодежи и был претендент на пост главнокомандующего, то сейчас он сидел перед ними. Дав понять, что разговор окончен, Гартош поднялся и взялся за стул. Но слова сконьера заставили его остановиться.

– Молодой человек, перед тем, как что-нибудь сказать или совершить, нужно хорошо подумать и все взвесить. И вспомнить, что сконьеры контролируют больше половины морской торговли. Сориться с нами очень не выгодно для Виктании.

Гартош порадовался, что не всегда спал на уроках торгового дела.

– Напомню и я вам. Торговля с Виктанией занимает не меньше трети всей торговли сконьеров. А это значит, что в случае ссоры с Виктанией, треть ваших кораблей окажутся пустыми. И если мы можем найти торговые пути помимо морских, то вам без морской торговли не выжить. К тому же подумайте, почему сконьеры главенствуют на море?

– Почему? – тупо спросил Мартис.

– Потому что остальные государства не поставили себе за цель объединить усилия, чтобы пообломать вам крылья. То есть плавники. Так что лучше не зарывайтесь и не провоцируйте. А ты еще раз так своей задницей двинешь, я из нее ноги повырываю! – гаркнул Гартош на вернувшегося и облегчившегося сконьера.

Тот хотел было достойно ответить наглецу, но взглянув на лица своих товарищей и заработав несколько злобных взглядов, передумал. Действительно, нашел же кого толкнуть.

Гартош сел на свое место, и увидел на лицах друзей широко раскрытые, горящие восторгом глаза.

– Ну ты и выдал! – восхитился Алькон.

– Молодец, – был краток Дебор.

Некоторое время у сконьеров было тихо, затем они поднялись и ушли. Стулья отодвигали тихо и аккуратно. Алькон хотел было бросить вдогонку какую-нибудь гадость, но Гартош жестом его остановил. И так сказано слишком много.

За столом царило сдержанное веселье, как же, сперва портовую шпану вместе со стражниками поставили на место, теперь сконьеров. Лишь Ерегей, уткнувшись в свою кружку, хранил упорное молчание. Наконец он поднял голову и глядя Гартошу в глаза сказал:

– Не забудь.

– Что?

– Не забудь, то что здесь сказал. Когда ты станешь тем, кем мечтаешь – а я верю что ты им станешь! Не забудь своего обещания насчет сконьеров и их места в море. Надоело быть для них посмешищем.

– Не забуду, – твердо пообещал Гартош.

* * *

Изучение морского дела (как выразился седой сконьер), началось с утра следующего дня. Стоящие неподалеку от причала шхуны, послужили для академиеров учебными кораблями. Капитан шхуны, на которую попал Гартош, провел академиеров по своему кораблю, называя обычные казалось вещи каким-то своим, мудреным морским языком. Академиеры конечно ничего не запомнили, и последующие приказы капитана, его помощника и боцмана, не могли выполнить по той причине, что не знали куда бежать. Естественно это вызывало раздражение у морских волков: как можно быть настолько тупым и не знать элементарных вещей? Новые крики, новые метания по палубе, и казалось, так будет вечно.

Но уже через два дня академиеры начали видеть смысл в словах командиров, и их беготня перестала быть такой бестолковой. Вместе с матросами они начали лазить по мачтам и реям, учились ставить и убирать паруса, некоторые даже освоили эффектное чвирканье слюной сквозь зубы, что вызывало жуткую зависть у остальных.

Занятия на шхунах чередовались с занятиями на галерах. Вот где оказалось каторга. Вот когда академиреы пожалели, что в Виктании на галеры не посылают настоящих каторжников, как это делалось в Тарте, Жеране и Реате. Про такие вещи как ноющие плечи и руки, академиеры забыли, после того как на ладонях вскочили, а затем полопались волдыри. И казалось, эта пытка будет длиться вечно. Но через полторы недели боль прошла, ладони при помощи магии и целебных мазей зажили, плечи округлились, руки налились силой. Весла уже не путались друг с другом, а зарывались в волны более менее дружно. Академиеры реже стали срываться с рей, и с палуб учебных шхун, даже убрали смягчающие падения матрасы из морской травы. Новички загорели, хотя им еще было далеко до дочерна загорелых матросов.

Рассматривая свои честно заработанные мозоли, Алькон поделился с друзьями догадкой.

– Теперь я понял, откуда у матросов мозолистые руки. Это все от этих миасовых канатов, и весел.

– А раньше, что думал? – улыбаясь своим догадкам, спросил Гартош.

– Что думал? Тоже что и все. Надолго выходят в море… Одни, без женщин…

– Одно другому не помеха, малек! – Подмигнул Алькону проходивший мимо матрос.

Шхуна от смеха содрогнулась от киля до верхушек мачт.