Сын Грома, или Тени Голгофы

Праведный же решил иначе. Со времен хождения с Учителем по Галилее он убедился, что бесовы происки и волхвования бессильны против силы Святого Креста и имени Иисуса. Он помнил, как, увидев Иисуса, бес выскочил из бесноватого человека и стал махать руками и кричать: «Что тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? Заклинаю Тебя Богом, не мучь меня!» Поэтому сейчас вместе с Прохором Иоанн вышел к толпе, которая повела праведников к Храму Артемиды, где их ожидал Нукиан в облике кесарийского стражника.

Иоанн помолился Богу и сказал вроде бы как Нукиану, а на самом деле бесу, вселившемуся в этого непутевого волхва:

– Тебе говорю, несчастный бес, скажи, ты ли возбудил народ сей?

– Да, – сказал бес голосом Нукиана, ибо был бессилен против Святого Креста. – Я возбудил сей народ на вас, презренных странников, смущающих проповедями наших граждан, запрещающих им молиться своей главной богине, Артемиде.

Иоанн же сказал ему:

– Во имя Иисуса Назарянина повелеваю тебе оставить место сие, удалиться из города Эфеса и мучиться.

И тотчас бес вышел из Нукиана и бесследно исчез. И Храм идольский зашатался, и две колонны его обрушились, не повредив, однако, ни одного человека.

Ужас объял идолопоклонников, и многие уверовали в Христа и обратились к Иоанну с просьбой крестить их.

На другой день Иоанн с Прохором снова пришли на площадь, чтобы говорить с народом и искать в толпе слепого с мальчиком-поводырем.

Собиравшаяся на площади шумная толпа, как и в прошлый раз, не сулила Иоанну спокойной проповеди. Неудачны были и его выступления в двух эфесских синагогах. И только в третьей синагоге на окраине города иудеи долго рассуждали с ним о Законе Моисеевом: они были необычайно удивлены, увидев, что Иоанн разбирается в Законе лучше местных раввинов. И договорились, что праведный придет к ним говорить о Распятом в следующую субботу.

Но что-то ожидает Иоанна и Прохора здесь сегодня?

Прохор взглянул на праведного. Тот стоял перед толпой, опираясь на посох, и лик его сиял, как утренняя звезда среди облаков. Толпа была, как всегда, разношерстной, однако Иоанна тесно окружали приверженцы новой веры. Многие подходили к апостолу, целовали ему руки; некоторые опускались на колени, касались губами края его одежды; матери просили благословить детей, и Иоанн радовался: это семена, посеянные здесь, в языческом, поклоняющемся Артемиде Эфесе, Петром и Павлом, дают здоровые, жизнеспособные всходы. И Прохор, его ученик, радовался вместе со своим учителем.

Перекрывая шум, Иоанн стал опять вещать собравшимся о Боге Живом, посланном в мир, чтобы искупить грехи человеческие. Говорил, что Спаситель принимает кающихся и прощает согрешающих.

И люди слушали Иоанна, видя, что он человек не книжный, простой, из тех, кто ходил с Христом.

– Признавайтесь друг другу в проступках, кайтесь в грехах и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться. А если кто и согрешил, то мы имеем Ходатая перед Отцом, Иисуса Христа, Праведника. Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную, – так говорил, обращаясь к собравшимся на площади Иоанн. – Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был через Него. Верующий в Него не судится, а не верующий уже осужден, потому что не уверовал во имя единородного Сына Божия…

Иоанн говорил:

– «Он взял на Себя наши немощи и болезни… Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши… Он истязуем был, но страдал добровольно, и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание и, как агнец перед стригущими его, безгласен…»

Тишина воцарилась над площадью. Умолкли даже «дети свободы».

Иоанн продолжал:

– Я стоял у столба с Распятым. Померкло солнце, и зашаталась земля. В беспамятстве упала к подножию столба Благочестивая Мать Спасителя Мария… В голос зарыдали пришедшие с нею женщины… Господи, тесно мне, молил я. Боже крепкий, Боже сильный, Владыка, сотворивший небо, и землю, и море, и все, что в них, спаси Его…

Иоанн замолчал. Молчали и собравшиеся на площади. Проповедник, привыкший к непредсказуемому поведению толпы, ждал, кто первый бросит в него камень: праведный иудей, поклонник Бахуса или жрец Артемиды.