Сын ярла

— Аой! — Вытянув меч вперед, пиратский ярл рванулся обратно, оставляя своих воинов на пир вражеских копий.

Он шел напролом, проигравший морской конунг, знал — пощады не будет, да и не нужна она ему была, эта пощада. Умереть в битве, с мечом в руках — что может быть лучше?

Хельги заметил его еще издали. Кто-то из близких, кажется Ингви, рванулся было наперерез и тут же упал, держась за шею. Остальные кучей столпились вокруг молодого ярла — однако здесь и Заика с Хрольвом — эти-то откуда взялись? Все знали: ничего нет позорнее в бою, чем гибель хевдинга.

— Не мешайте! — воскликнул сын Сигурда. — Он ищет смерти. Что ж, он ее найдет.

Со звоном скрестились клинки — опять не по правилам: Хастейн не ожидал такого от этого сопливого бодрячка. Надо же, откуда он знает приемы иноземного боя? Следует быть осторожней. Следующий удар пиратский ярл нанес неожиданно. Долго выжидал, ждал, когда враг откроется. И рубанул отвесно, сплеча, слышно было, как хрустнули под кольчугой кости. Ага! Теперь — по следующей руке, а затем — в шею. Хельги еле сдержал стон от нестерпимой боли. Левая рука его повисла плетью, в глазах потемнело… Потемнело только на миг. Очнувшись, сын Сигурда ловко отбил удар. Хастейн — а Хельги почему-то не сомневался, что имеет дело с вражеским ярлом, — как и следовало ожидать, оказался очень опасным противником. Умным, осторожным, жестоким. Такого не возьмешь ни измором, ни обычными приемами боя. Значит… Значит — нужны необычные. Хельги, притворно пропустив неслабый удар — понадеялся на крепость кольчуги, и не зря, — отошел — не отскочил! — в сторону. Делал вид, что устает. Увидев это, Хастейн заработал мечом с удвоенной силой. Так, что молодой хевдинг поскользнулся, упал — на радость пиратскому ярлу, занесшему меч для окончательного удара… Но его так и не последовало, этого удара. Хельги поскользнулся не просто так — крутанулся с нижней позиции, опираясь на локоть, захватил ступней лодыжки противника, дернул на себя — и тот с шумом завалился на спину. А вот вскочить на ноги Хельги ему уже не дал! Не вставая, с силой ткнул мечом под кольчугу врага, снизу, чувствуя, как рвутся ткани. Хастейн взвыл, но тотчас, засучив ногами, затих. Его победитель, поднявшись на ноги под одобрительные крики дружинников, издав победный крик, поставил ногу на грудь поверженного врага. Он не знал в тот момент, что попирает ногою тело убийцы отца… и убийцы друга. Ингви Рыжий Червь так и не оправился от удара в шею, нанесенного ему пиратским ярлом. Умер, выпустив из холодеющих пальцев копье, упав лицом в грязную коричневую лужу.

Все было кончено. Большая часть пиратов пополнила ряды воинов Одина, некоторое количество предпочло плен. Усадьба, правда, лежала в руинах, но зато какие трофеи — целых три драккара…

Хельги, сын Сигурда, доказал всем, что достоин называться ярлом. Операция возмездия оказалась неплохо спланированной, хотя, может быть, в чем-то и примитивно. Пока воины Хастейна предавались грабежу, Снорри привел людей с хуторов, часть из которых тут же посадили на «Транин Ланги», а часть, ведомая вольноотпущенником Трэлем, знавшим в округе все козьи тропы, пустилась пешком к усадьбе Сигурда. Эффект неожиданности сработал как надо. Хельги, правда, переживал, что корабли не удастся захватить так просто. Удалось. Может быть, оставленные на кораблях викинги были слишком увлечены видом горящей усадьбы. А может быть, просто повезло. Ведь ярл без удачи — все равно что лодка без весел и паруса.

А как яростно сражались жители хуторов! Ладно, Фриддлейв — тот все-таки воин, — но и другие были ничуть не хуже. Отец, Свейн Копитель Коров, не хотел отпускать Фриддлейва, так тот сам ушел, рассудив, что отсиживаться в стороне, когда другие сошлись в смертной сече, — дело, недостойное воина. Побурчав, Свейн отпустил с сыном нескольких человек, а ближе к концу битвы и сам с остальными примчался. Тогда же прибыл и отряд Скьольда. Как же — делить победу кто будет?