Сын Красного корсара

— Ну, поскольку мы не можем забрать ее с собой, не привлекая внимания многочисленных торговцев и носильщиков, снующих по причалу, оставим шлюпку здесь.

Мендоса предложил графу руку, и четыре корсара медленно направились к фонде прекрасной кастильянки, переговариваясь между собой, словно богатые бездельники.

Полчаса спустя они добрались до постоялого двора, который в этот момент был совершенно пустым.

Прелестная вдова мыла в этот час посуду. Завидев входящих графа и его друзей, она чуть было не выронила на землю поднос с чашками, едва успев поставить его на стол.

— Вы, сеньор граф! — вскрикнула она.

— Не кричите так, Панчита, — сказал Мендоса. — Хотите погубить нас?

— Мы одни.

— Разве портовая стража больше не появлялась? — спросил корсар.

— После того вечера я их больше не видела, сеньор.

— И никаких подозрительных личностей не крутилось в окрестностях?

— Сюда заходили лишь обычные пьяницы, — ответила прекрасная севильянка.

— Сеньора, — сказал гасконец, — не изволите ли предложить нам хороший завтрак в верхней комнате? Прежде всего позаботьтесь о том, чтобы были бутылки хорошего вина.

— Я принесу вам лучшее, что у меня есть. Вы добрые и щедрые господа.

— Если кто-нибудь придет шпионить, предупредите нас.

— Не сомневайтесь.

Они поднялись в комнату, послужившую им спальней; пока Мендоса менял графу повязку, гасконец и дон Эрколе готовили стол, прежде всего расставив на нем тарелки и разложив салфетки, стараясь снять часть трудов с плеч прекрасной вдовы. Черт возьми!.. Он всегда был галантен этот дон Баррехо, или сеньор де Люсак!

Хозяйка не задержалась, неся в своих сильных руках корзины, заполненные съестным, а прежде всего — бутылками, выбранными из самых лучших, какие только оказались в погребе; от нее не ускользнуло, что Мендоса и гасконец выказывают ей предпочтение.

— Эту севильянку можно считать образцом трактирщицы! — восхитился дон Баррехо. — За пару часов, что мы здесь пробыли, она прознала все наши вкусы. Не так ли, баск? Эта фонда через несколько лет принесет милой сеньоре состояние.

— О!.. Зовите меня просто Панчитой, сеньор, — засмущалась вдова.

— Никогда, сеньора; я ведь дворянин, и для меня женщина, кем бы она ни была, всегда воспринимается дамой.

— Дон Баррехо, уж не влюбились ли вы в прекрасную кастильянку? — пошутил Мендоса.

— Да, в ее бутылки, — серьезно ответил гасконец.

Граф, имея крайнюю нужду подкрепиться после столь серьезных происшествий, дал сигнал к атаке на завтрак.

— А теперь, сеньор ди Вентимилья, — сказал гасконец, когда был уже достаточно сыт и осушил бутылку бордосского, кто знает как оказавшегося в подвалах покойного трактирщика, — поговорим серьезно о наших делах. У меня, когда я пью и ем, чрезвычайно разыгрывается фантазия, и самые необычайные идеи растут как грибы.

— Надеюсь, что сейчас вырос очень большой гриб, — ответил граф, который весьма почтил еду, хотя ему порой докучала рана.

— Это зависит от вас, сеньор граф, — ничуть не смутился гасконец, выпив залпом бокал отличного французского вина. — Прежде всего я хотел бы попросить вас, если это возможно, пленить маркиза де Монтелимар или дона Хуана де Сасебо, или кого-то из их слуг. Застать врасплох двух жирных акул будет, мне кажется, тяжеловато, поскольку живут они в центре города.

— И что же? — спросил сеньор ди Вентимилья.

— А если бы я вместе с доном Эрколе притащили вам какого-нибудь слугу этих господ? У подобных господ всегда есть майораль или что-то вроде управляющего; они обязательно в курсе господских секретов. Это дело мне кажется более легким.

— Предоставляю вам полную свободу действий, — ответил сеньор ди Вентимилья. — Вы столько раз проявляли передо мной качества отъявленного плута, который способен захватить в плен даже вице-короля Панамы.

— Если бы только захватить его врасплох и проводить до Тароги, будьте уверены, что через сорок восемь часов вы бы получили свою сестру, — не стеснялся давать обещания гасконец. — Но это — уже другое дело. Дон Эрколе, вы согласны пойти со мной?

— Я всегда в вашем распоряжении, — ответил набивавший брюхо фламандец.

— Вы, Мендоса, остаетесь здесь, будете составлять компанию сеньору графу. Если мы задержимся, не волнуйтесь. Дело это нелегкое, но я не теряю надежды преуспеть в своем начинании. Гасконская тыква всегда стоит чуть больше других — по меньшей мере, так говорит наша старая пословица.

Он опустошил второй бокал, потом простился с сеньором ди Вентимилья, который с помощью Мендосы ложился на одну из кроватей, стоявших в комнате, и вышел вместе с пыхтевшим, как тюлень, доном Эрколе.

Прекрасная кастильянка все еще приводила в порядок таверну.

— Сеньора, — сказал гасконец, подкручивая усы, — надеюсь встретить вечером еще одну бутылку этого великолепного бордо. Верно, она не будет последней в вашем погребке.

— Я подыщу вам еще что-нибудь, кабальеро, — ответила прекрасная вдова, показав свои белоснежные зубы.

— Рассчитываю на вас, точнее — на ваши подвалы.