Сын крестного отца

Мы постоянно кашляли, едкий дым от шашки словно въелся в слизистую горла. Даже сейчас, когда мы полной грудью вдыхали свежий морозный воздух, неприятное жжение в груди вызывало все новые приступы удушья.

Я дала своим глазам отдохнуть минут пятнадцать и только потом позволила себе сесть за руль машины. Глаза были по-прежнему воспаленные, но уже не слезились, и я смело могла управлять автомобилем. В течение короткого пятнадцатиминутного отдыха мы с Леонидом стали свидетелями оперативных мероприятий, проводимых местной милицией на территории больницы. Мы не приближались к зданию клиники, чтобы случайно не попасться на глаза какому-нибудь энергичному и любознательному менту, а сидели на автобусной остановке, на противоположной стороне улицы, и нашему взору открывалась лишь часть больничного двора. В ворота попеременно въезжали машины «Скорой помощи», милицейские «бобики», обычные легковухи с синими спецномерами. Люди в форме оживленно беседовали о чем-то, размахивая руками. Финала действий мы не стали дожидаться и покинули это мрачное место, где наделали столько шума и оставили на операционном столе раненую жену Леонида.

Из больницы мы сразу поехали в наше временное убежище. По дороге Леонид все время молчал, лишь единожды, когда мы проезжали мимо какого-то супермаркета, предложил остановиться и купить к ужину пива.

— Настроение паршивое, хочется чего-нибудь выпить, — объяснял он.

В супермаркет я не рискнула заходить, уж очень неприглядно и вызывающе выглядели мы со Смирновым после перестрелки в подвале больницы. Зато согласилась остановиться возле торговой палатки на улице, в которой Леонид купил пару бутылок пива и три сушеных воблы.

Едва мы переступили порог квартиры, Смирнов, на ходу стягивая с себя ненавистный парик и очки, направился в ванную, где провел по меньшей мере полчаса. Я за это время успела умыться на кухне, удалить остатки грима и поставить чайник, после чего устроилась перед телевизором в ожидании очередного выпуска криминальных новостей.

Смирнов вышел из ванной посвежевший и раскрасневшийся. Зажигалкой он вскрыл одну из бутылок пива и протянул ее мне. Ноздри приятно щекотал солодовый аромат с хмельной горчинкой, но я отстранила руку Смирнова и покачала головой.

— Нет, спасибо, я не хочу.

Он только пожал плечами в ответ, мол, «дело твое», и устроился на диване рядом со мной, потягивая прямо из бутылки пиво.

До криминальных новостей было еще достаточно времени, и это время я решила потратить с пользой. Вышла в соседнюю комнату и включила свой мобильный телефон, который заблокировала еще утром, чтобы никто не мог дозвониться до меня.

Костя Мечников очень обрадовался, когда услышал мой голос в трубке.

— Женя, наконец-то. Почему ты была недоступна?

— О чем ты хотел поговорить? — проигнорировала я его вопрос и сразу перешла к делу.

— Не по телефону, — сухо ответил Мечников.

— До завтрашнего утра подождет?

— Это в твоих же интересах, Женя. Будет лучше, если мы встретимся прямо сейчас.

Я взглянула в окно. Вечерние сумерки опустились на город, легкие пушистые снежинки беспорядочно кружились за стеклом и быстро таяли, едва коснувшись подоконника. Выходить на улицу не хотелось, но того требовал мой профессиональный долг, и я согласилась.

— Хорошо, через час в нашем кафе.

Мечникова такой вариант устраивал, и он легко согласился.

— Буду ждать.

Я вернулась в комнату к Леониду. Он смаковал уже вторую бутылку пива, разложив на журнальном столике газету с порезанной на куски воблой.

— Мне надо уехать, — сообщила я ему.

— Что-то насчет меня? — уточнил Смирнов без особого энтузиазма. Он порядочно вымотался за сегодняшний день и выглядел очень уставшим, безучастным и равнодушным ко всему происходящему вокруг, за исключением, пожалуй, сушеной воблы, которую он с наслаждением разделывал, ловко орудуя кухонным ножом.

— Возможно, — уклончиво ответила я.

— Мне надо с тобой ехать? — Леониду явно не хотелось выходить на улицу. Он уже наметил для себя уютный вечер в домашней обстановке.

— Нет, не надо. Я встречаюсь с другом, так что никакой опасности нет.

— Хорошо, — легко согласился Смирнов и уставился в телевизор.

Я вышла из дома, два квартала прошла пешком, кутаясь в коротенькую кожаную куртку, и только потом поймала такси, чтобы доехать до «нашего» с Мечниковым кафе. «Нашим» это кафе стало уже давно, когда я еще училась в Ворошиловке, а Костя был студентом юридической академии. Мы часто забегали в это уютное и недорогое место, чтобы отдохнуть и попить пива. И теперь, когда нам надо было поговорить о деле или просто хорошо посидеть в знакомой теплой обстановке, мы встречались в этом кафе.

На встречу я пришла первой, заняла столик у окна и заказала бутылочку темного пива. Вскоре появился Константин, от пива он отказался, попросив двойную порцию кофе эспрессо.

— Веронику Смирнову нашли, ты в курсе? — начал Костя, минуя элементарные слова приветствия.

— А зачем ты мне это говоришь? — изображая удивление, поинтересовалась я.