Сын лекаря

– Так, господа рейнджеры, – начал Хамелеон, – прежде, чем я начну вам что-то объяснять, нам неплохо бы подготовить снаряжение. Поэтому сейчас мы отправимся за городскую черту и будем дружно рвать траву. А лэры начальники пока раздобудут для нас большой котел. Нет, даже два котла.

Спустя пару часов мы задумчиво вымешивали охотничью одежду вместе с травой. Когда трава дала достаточно сока, мы оставили одежду, по выражению Хамелеона, «настаиваться», а сами занялись тренировкой в стрельбе. Здесь в качестве инструктора выступал сержант арбалетчиков. Правда, так должно было быть только на начальном этапе – стрельбе из неудобных положений, навскидку и с разворота нас учить было некому, потому что арбалетчики тоже привыкли воевать в строю, а то и вовсе под прикрытием крепостных стен.

Такой распорядок дня – тренировка в скрытности, потом обед, потом тренировка в стрельбе и метании ножей, продолжался у нас еще целый месяц. За это время мы, как мне кажется, неплохо научились маскироваться, Хамелеон специально заставлял нас подбираться как можно ближе к пешим патрулям, а потом и к конным, расположившимся на привале. Мы научились обвязывать свою одежду пучками свежей травы, обмазывали лица грязью и травяным соком, Хамелеон даже научил готовить зелье, которое можно закапывать в глаза, так что они приобретали зеленоватый оттенок, и белки глаз меньше выделялись на общем фоне. Арбалеты тоже были давно выкрашены в зеленовато-бурый цвет, так же как и болты к ним, так же, как и короткие узкие кинжалы, которыми мы обзавелись взамен традиционных мечей. Поначалу нас все равно замечали, и приходилось либо очень быстро улепетывать, прежде чем патрульные не расстреляют нас на подходе, а потом еще и объяснять свое поведение, но уже через пару недель обнаруживать нас перестали вовсе, мы успевали подползти к месту стоянки, и даже стянуть что-нибудь не слишком важное. Некоторые из охотников, да и, что там говорить, я в том числе, ужасно гордились своими успехами до тех пор, пока Хамелеон не показал настоящий класс – он умудрился вытащить меч прямо из ножен у одного из часовых, вернуться к нам, продемонстрировать свою добычу. А потом еще вернулся к часовому и, прежде чем тот заметил пропажу, вернул оружие на место.

– Положим, воровать оружие у первородных вам вряд ли когда-нибудь понадобится, – пояснил свои действия вор, – а вот устроить так, чтобы вас было незаметно с разных точек наблюдения, действовать так, чтобы вас не заметил не только субъект, с которым вы собираетесь произвести какие-то действия, но и окружающие, вот это нам понадобится. Так что не обольщайтесь, коллеги, вам еще тренироваться и тренироваться.

Тренировки в стрельбе были не менее интенсивными, но каких-то выдающихся результатов по сравнению с любым из наших охотников я показать так и не смог, зато с удивлением обнаружил в себе талант к метанию ножей. Еще более удивительным оказался тот факт, что мне и самому пришлось выступить в качестве наставника – здесь сыграли роль мои лекарские навыки. Правда, применять эти навыки предполагалось не для лечения. Я объяснял коллегам, как найти уязвимые точки на теле разумного. Куда лучше ударить так, чтобы раненый не смог закричать, или чтобы из убитого не вытекло слишком много крови.

Обучение наше не ограничивалось дневным временем, и так же не ограничивалось этими основными «дисциплинами» – например, мы учились ставить ловушки – тут вне конкуренции был один из охотников, Тригор, ну а мы по мере сил и способностей пытались приблизиться к его мастерству. Мы провели несколько дней в роще, находившейся в полудне пути от города, и превратили ее в настоящую полосу препятствий для любого, кому вздумается по этой роще прогуляться. К счастью, праздных гуляк в ближайших окрестностях теперь ждать не приходилось, вся жизнь сосредоточилась в городах, защищенных стенами. Даже до самых упертых крестьян дошло, что жить в своих селениях, если они находятся в трех днях пути от леса, стало теперь просто самоубийством. А самоубийц, как говорят жрецы, темные боги очень любят.

К концу обучения мы почти не появлялись в городе, все время проводя в тренировках за пределами городских стен. Солдаты даже стали называть нас «тихие» – мы привыкли передвигаться бесшумно не только во время тренировок, но и во время отдыха, так что не раз пугали зазевавшихся стражников и городских солдат. Мы даже почти перестали говорить между собой вслух – тренировались в использовании разработанной ночными системы знаков, которую в совершенстве знал как Беар, так и Хамелеон.

Через месяц после начала обучения мы разбились на тройки – нам показалось, что такая небольшая группка будет наиболее эффективна в предстоящей нам войне. После недолгих споров мы решили, что с Беаром и с Хамелеоном будем в одной тройке. Безусловно, та группа, в которой будет работать столь искусный человек, как Хамелеон, будет находиться в заведомо выигрышном положении по сравнению с остальными, считал я. Так справедливо ли будет ставить в такое положение нас, командиров нашего маленького отряда?