Сын лекаря

Оли Лэтеар смотрела на меня с некоторым удивлением и даже страхом. Кажется, она решила, что я повредился рассудком. Я не удержался и поделился своими выводами с девушкой. Заодно спросил, не знает ли она, почему у них так мало скота – объяснение оказалось тоже удивительно простым – скотину в лесу кормить нечем. Свиньи не могут питаться травой, им нужно что-то посущественнее, а мэллорны при своей полезности не давали никаких плодов. Они обогревают, дают одежду – знаменитые эльфийские ткани, оказывается, делают из коры мэллорнов, которую размачивают, разминают и размалывают на волокна, а потом ткут. Из сока этих деревьев делают вино, из древесины посуду и оружие. А вот пищи они не дают.

Что ж, эта загадка разрешилась. Оли Лэтеар, кажется, поверила моим предположением, и вид теперь имела чрезвычайно задумчивый и расстроенный. Кажется, избавление от иллюзий не принесло ей особой радости. Однако все это сейчас для меня было неважно. Важно было поскорее убраться из леса. Я обдумал возможность все-таки запастись пищей, минуя пограничные селения, и почти сразу ее отбросил. Что я могу сделать? Если бы у первородных были хутора, как у людей, можно было бы напасть на какой-нибудь и ограбить. Но эльфы живут только там, где растут мэллорны, а мэллорны по одному не растут.

– Оли Лэтеар, скажите, часто ли в эти ваши гиблые земли отправляются рейдеры?

– Последний раз большую группу преступников отправляли два месяца назад. Из сорока эльфов назад вернулись только десять. А до этого, около полугода назад, туда ушел еще один отряд, тоже большой. Но никто из них не вернулся.

– Вот как? И много ли добычи они принесли? – заинтересовался я.

– Много, говорят, совет старейшин был очень доволен.

– И что это была за добыча? – В мозгу забрезжила догадка. На людей ведь напали как раз чуть меньше двух месяцев назад. Если это не совпадение… Что это за страшная магия, которой так легко можно сломать толстые городские стены? И магия ли?

Однако девушка ни подтвердить, ни опровергнуть мою догадку не смогла. Иштрилл пожала плечами:

– Я не знаю. У нас всегда так говорят, богатая добыча, великие сокровища. А что это – никто не знает. Старые вещи, названий у них нет.

– Хм. Ладно. А поодиночке или небольшими группами в степь, значит, вообще не ходят?

– Ходят. Намного реже, чем те, кого отправляют во искупление провинностей, но иногда и такое случается. Все хотят прославиться и разбогатеть.

– То есть это не будет слишком удивительно, если вы тоже попробуете попытать счастья?

Оли Лэтеар тяжко вздохнула:

– Никому не придет в голову интересоваться, почему совершеннолетняя первородная решила отправиться в такое опасное путешествие. Каждый имеет право самостоятельно выбирать себе судьбу. Хотя меньше пяти первородных обычно туда не ходят. И я не слышала, чтобы туда брали людей.

– Вот и замечательно. Вы поведете меня, как тягловое животное. Чтобы мог тащить достаточно припасов, и при этом меня не жалко прикончить, когда пищи станет достаточно. Уверен, эта идея всем очень понравится. Я еще очень удивляюсь, почему у вас до сих пор такого не придумали. Да ведь если вы считаете людей неразумными, можно нас и есть! – не удержался я от подколки.

Оли Лэтеар покраснела – не знаю, от гнева или смущения, но промолчала.

Раньше после такого длительного перехода и целых суток без сна я бы проспал целый день. Но за последние месяцы я научился контролировать себя даже во сне. Так что уже к полудню я заставил себя разлепить глаза. Нельзя сказать, что эти четыре часа сна принесли мне какое-то облегчение, но я был в состоянии двигаться и продолжать путь. Значительные усилия потребовались на то, чтобы заставить оли Лэтеар подняться.

– Куда ты так спешишь, человек? – спросила девушка, когда немного пришла в себя. – Даже если отец уже отправил погоню, они ищут нас в противоположной стороне.

Не желая объяснять основную причину спешки, я пробормотал что-то о том, что как только выяснится, что мы не появлялись возле реки, меня начнут искать повсюду. Мы шли весь день, не остановились даже для того, чтобы поесть, – я заставил Иштрилл есть на ходу. Я шел чуть позади девушки, и к тому времени, как солнце скрылось за верхушками деревьев, она стала все чаще и чаще вопросительно оглядываться на меня.

– Мы будем идти, пока есть силы, – ответил я на невысказанный вопрос.

– У меня их уже нет.

– Но вы же идете?! – удивился я. Немного подумал, и рассказал, как я в первый раз попал в лес, будучи в составе Лирантской тысячи, как мы шли и днем и ночью, а из леса летели стрелы, и нас становилось все меньше, и мы ничего не могли сделать. А потом я рассказал, как мы с Беаром выбирались из леса вдвоем, прячась и переползая с места на место, как нас гнали по степи день за днем, как мы набрели на уничтоженную эльфами деревню. Потом я рассказал, из-за чего умер мой отец, и как я оказался в армии.