Сын лекаря

– Ну, не совсем в такой. У нас не так сухо. Много травы или злаков, если вокруг возделываемые поля. Часто встречаются рощи. Такого, – я кивнул на пространство перед нами, – у нас тоже нет. Но думаю, вполне можно привыкнуть и к этому. Ваши легендарные орки же здесь жили как-то. Да и вы, первородные, ходите зачем-то. И даже возвращаетесь.

– Да, – решительно кивнула девушка, – Некоторые даже возвращаются. Пойдем. Не будем тратить время.

– Вот что, оли Лэтеар. Я думаю, вам не обязательно удаляться от леса со мной вместе. – Я щелкнул замочком на цепи, и, наконец, разъединил нас. – Думаю, мы вполне можем расстаться прямо здесь. Возвращайтесь к отцу.

Иштрилл покачала головой.

– Я больше не вернусь к отцу. Он не смог защитить мать. Не захотел. И не станет защищать меня. Мне нечего делать в лесу. Я хочу найти мать.

В первый момент я аж закашлялся. Неужели она всерьез надеется, что ее мать еще жива? А потом представил себя на ее месте. Если бы у меня пропал кто-то… отец. Если бы я знал, что он ушел вот так, в эту пустыню, и не вернулся… Да, скорее всего, она погибла. И Иштрилл это знает. Почти не сомневается. Почти. Мне это «почти» отравляло бы жизнь до тех пор, пока я не убедился бы сам. Лично. Или хотя бы не попытался. Вот только мне хотя бы есть, куда возвращаться.

Я не считал себя вправе спрашивать. Не мое это дело. Эта эльфийка по-прежнему остается врагом. Мы не испытываем друг к другу добрых чувств, да к тому же я отчасти оказался виноват в том, что она вынуждена уйти из родного края. Сделал ее изгоем. И все-таки не удержался.

– А что ты будешь делать потом? Когда найдешь. Или не найдешь. Свою мать.

Девушка искоса посмотрела на меня.

– Скажи, человек, у тебя есть родные? Кто-нибудь, кого ты любишь. К кому ты стремишься вернуться. Не потому что должен, а потому, что тебя ждут?

Я отрицательно покачал головой.

– Но ты все равно хочешь вернуться. Потому что веришь, что можешь помочь своему народу. А я не хочу помогать своему народу. Мне не к кому возвращаться. Ты спрашиваешь, что я собираюсь делать. Я не знаю. Я подумаю об этом после. А пока я буду искать следы матери. Или те удивительные сокровища, о которых все говорят, но никто не видел. Мы вместе пройдем пустынные места, вдвоем безопаснее. А потом разойдемся. Поделим припасы пополам.

– Хорошо. – Я кивнул и поднял рюкзак с водой. Потом все-таки выдавил: – Прости, что так получилось. Я не люблю первородных, но ты мне зла не делала. Жаль, что из-за меня тебе приходится уйти.

– Это произошло бы раньше или позже. Или я стала бы такой, какой хотел видеть меня отец. Я не хочу становиться такой, какой хотел видеть меня отец. Так что я должна быть тебе благодарна, человек. И, наверное, буду благодарна. Когда-нибудь.

Глава 6

Дорога была однообразна. Камни, щебень, кусты. Белесое небо над головой, ярко-белое солнце и ветер. Правда, иногда встречались трупы первородных. Первый встретился нам спустя несколько часов пути. Выглядел он страшно – высохший, но не тронутый тлением. Мы внимательно осмотрели тело. Эльф умер от того, что кто-то перерезал ему горло.

– Возможно, он не мог больше идти, – мрачно пояснила Иштрилл. – Или они просто поссорились с кем-то. А может, у него еще оставалась вода, а у других – нет.

«Да. Хорошие порядки у первородных», – подумал я. Интересно, как они до сих пор друг друга не уничтожили? Нам пока идти было не слишком трудно. Мы уже рассосали по одному водному шарику – действительно, странное ощущение. Встречались еще тела, однажды сразу три покойника. У меня не было никакого желания на них смотреть, но оли Лэтеар методично подходила к каждому. Я понял, что она боится пропустить тело матери. Стало жутко. Юная девушка бредет по пустыне, выискивая тела умерших от жажды. И пытается найти среди них свою мать. Меня это выматывало. Вот где-нибудь в стороне появляется какая-то неправильность, неровность в пейзаже. Плечи у Иштрилл поднимаются, она выпрямляется и поворачивает к этой неправильности. Идет, как на казнь. Неправильность превращается в тело, облаченное в лохмотья. Она подходит поближе. Если мертвец лежит лицом вниз, переворачивает его. Плечи чуть опускаются, но девушка не расслабляется. Облегчения нет. В следующий раз она может найти то, что ищет. Пожалуй, через пару дней пути она так с ума сойдет.

На ночлег мы остановились, когда стемнело. Не было поисков подходящего места – просто потому, что все места в этой степи были равно неподходящими. Издалека увидели крупный валун и решили остановиться возле него. Костер развести было не из чего. Я пожалел, что мы не обзавелись теплыми одеялами. Эльфийская одежда хорошо сохраняет тепло… но недостаточно для того, чтобы провести ночь на голой земле, особенно если учесть, что обычная вода, будь у нас таковая, уже давно превратилась бы в лед.

– Скажи, Иштрилл, – несмело начал я, когда мы кое-как устроились и вгрызлись в твердые, безвкусные, но вполне съедобные пластины. – Как давно твоя мать ушла в степи? Ты говорила, что тогда тебе было двенадцать лет. Значит, с тех пор прошло не меньше трех лет.