Сын леса

Рано утром колонист затопил печь и вылез с биноклем на склон. Вернулся он смурной — остатки марала лежали нетронутыми. Молча позавтракали, прихватили на обед по большому куску мяса, вернулись к остаткам туши. Алик проверил волчьи петли в лесу, прошел по следу стаи. Ночью волки сделали большой круг, обошли лес и отправились в гости к леснику, у которого много скота. Остатки марала, не пригодные для еды, он тайком сбросил в воду — не хватало ему, чтобы инспекция нашла их неподалеку от избушки. Алик не стал говорить об этом Виктору: пусть тешит себя, интеллигентик, что можно жить в добрососедстве с волками. Вчера вечером они договорились вместе охотиться на них. Зима выдалась снежная, капканы проверять надо часто. Алику нужен был помощник, Виктору — деньги.

Маралятину переправили колонистам, Виктор вернулся к своим. Прошла неделя. Алик сходил в село и дал телеграмму в контору, чтобы прислали машину.

Зашел в аульную библиотеку и нашел много интересных книг на русском языке, которых здесь не читали. Библиотекарша радостно записала его в читатели и выдала книги под обещание когда-нибудь прописаться в ауле.

На последние деньги он купил чая, сигарет. Резать траву не хотелось, мясо было — зачем шляться с ружьем? Пару дней он провалялся в избушке, читал. Машины все не было, и он стал тоже собираться в Башню — его ведь приглашали.

Алик даже приоделся: выстирал портянки, вынул из мешка одежду, в которой ездил в город. Наварил для кошки кастрюлю макарон — кто знает, на сколько придется задержаться — наложил кошачью еду в две банки из-под тушенки.

Поискал, куда бы еще высыпать корм — вытряхнул остатки макарон в свою миску, поставил на нары — пусть жрет. Вроде бы, все было собрано. Алик посидел, подумал и сунул в рюкзак восьмисотграммовую флягу с самогоном.

В полдень он был возле елки. Откинул хвою, нажал на выпуклый холодный пластик, снова замаскировал. На скале кто-то показался, кажется, Малик, увидел его, поднял руку, исчез и появился снова, размахнувшись, бросил шнур. Алик поднялся к упавшему концу, выбрал трос, пристегнулся, дал знак — готов! Трос стал выбираться и потащил его вверх, оставалось только упираться в скалу ногами.

Малик подал руку, помог освободиться от беседки.

— С прибытием, охотник, — крикнул Алексей, возясь возле лебедки. — Газеты не читаешь?.. А жаль: по радио такое говорят — жить хочется. Глядишь, скоро рассекретимся.

На этот раз Алика встречали как своего. Он вошел в зал и сбросил сапоги.

Застучали торопливые шаги на лестнице, навстречу выбежала Аня в тех же шортах и в отглаженной рубашке. Глаза ее блестели, как тогда, у озера. Движения были то порывисты, то заторможены. «Неужели поддатая?» — подумал Алик.

Она положила руки ему на плечи. Не обняла, а всего лишь придвинулась, мимолетно коснувшись свежей рубашкой и чистой кожей его пропахшей кострами куртки. Что-то несбывшееся заныло под сердцем, не доверяясь, он подумал, с привычной волчьей настороженностью глядя в искрящиеся глаза: «Спиртным не пахнет… Колес наглоталась, что ли?»

— А дымом, а табаком пропах… Хочешь ванну?

— Хочу и ванну, — улыбнулся Алик. Хотел добавить: «И ванну, и Анну», но не посмел.

— Что это на тебе? — капризно и кокетливо воскликнула она.

Алик опустил глаза. На его ногах были коричневые женские чулки, зашитые черными нитками по носку. Он ругнулся про себя, но выставил ногу.

— А что? Чулки по семьдесят копеек. Очень удобно. Стирать не надо. Отрезал грязную часть, зашил конец, и порядок: они же длинные — на месяц хватает.

— Ужасно! Раздевайся — и в ванну. Я все приготовлю.

Алик вдруг вспомнил, что ходит в тех самых дареных трусах. Из белых они стали серыми. Вдруг Аня заскочит в ванную, когда он будет раздеваться…

Подошел Сергей в одних трикотажных штанах. Его глаза без очков были беззащитны и добры.

— Рад встрече. Надеюсь, на этот раз удастся поговорить.

Когда Алик, мокрый и растрепанный, вышел из ванной, Сергей, уже в косоворотке, подхватил его под руку, повел за собой. По лестнице вниз летела Аня. Сергей крепче сжал локоть гостя:

— Он мне нужен на полчаса, не больше. После ужина Алик твой. Пожалуйста!

Аня, сверкнув глазами, пролетела мимо, коснувшись чикиндиста плечом.

Сергей пропустил его в ту же комнату, где он провел две ночи в прошлый раз, поморщился от дыма сигареты, заговорил медленно, обдумывая слова.

— Ушел ты от нас и, конечно же, подумал — развлекаются ребята?!

Алик скосил глаза на столбик пепла, чуть пожал плечами, поняв, что о нем здесь много говорили:

— Сейчас не помню, о чем думал.

— Итак, кто мы? — ровным мягким голосом заговорил Сергей. — Община.