Сын Люцифера. Книга 2. Секта

Красин все прекрасно понимал, знал, что она играет, хитрит, лукавит, лицемерит, и в то же время смотрел на нее и чувствовал, как в нем растет желание. Он просто не мог ему противиться. Оно было изначально заложено в нем на уровне инстинкта. Как программа в роботе. Нормальная реакция самца на призывный зов готовой к спариванию самки. Разум, здравый смысл — все тут бессильно. Противиться невозможно. Для этого надо сначала перестать быть самцом. Перестать быть мужчиной. Изменить своей сущности, своей природе.

Он подошел к девушке вплотную, пожирая глазами ее тело. На улице никого не было, и Красин испытывал совершенно нестерпимое желание к ней прикоснуться, взять за грудь, погладить по попке,..попочке…— такой соблазнительной, манящей, упругой!.., но все-таки не решился пока этого сделать. Попадешься еще по-глупому, задержат дружинники какие-нибудь, комсомольцы, блядь, отмороженные на всю голову, за нарушение общественной нравственности — просидишь потом эти два часа в кутузке. Да и отпиздят еще, к тому же, чего доброго! Будет тебе путешествие в прошлое! Полеты во сне и наяву.

Не спешить! Ни в коем случае не спешить! Надо здесь хоть для начала осмотреться слегка. Понять, что к чему. Освоиться. А потом уж и резвиться... Черт! Но хочется как! Сил нет! Молодая кровь играет. Кипит-бурлит.

Он схватил девушку за руку и буквально потащил ее за собой в первый попавшийся ему на глаза подъезд. Ира, впрочем, и не сопротивлялась. Кода в подъезде, слава богу, не было. Как только дверь захлопнулась, Красин сразу же набросился на Ирочку и принялся жадно хватать и ощупывать ее тело. Грудь,.. ягодицы… Потом одной рукой задрал ей подол платья и, весь дрожа, сунул другую руку туда,.. в глубину,.. под платье,.. между ее ног,.. в обитель грез! От прикосновения к ее телу, бедрам, ляжкам, платью, белью возбуждение его стало настолько сильным, что он почувствовал, что все! Еще одно какое-то мгновенье — и он немедленно кончит! Сейчас! Сию же минуту! Прямо себе в трусы!

Он отпустил Ирочку и принялся трясущимися руками расстегивать пуговицы на ширинке. Ирочка быстро опустилась перед ним на корточки, придвинулась вплотную и приоткрыла ротик.

Как только Красин сумел наконец справиться с пуговицами, она сразу же торопливо придвинулась еще ближе, схватила его торчащий из брюк, горячий, возбужденный и неестественно-твердый, словно палка, член правой рукой и мгновенно направила его себе глубоко в рот. И практически в тот же момент Красин кончил. Наслаждение, которое он при этом испытал, было настолько сильным, что на несколько секунд он буквально потерял сознание. Все поплыло перед глазами, а когда он пришел в себя и опустил глаза, то увидел, что Ирочка все так же сидит перед ним на корточках и, улыбаясь, снизу вверх на него смотрит. Он ласково потрепал ее по голове, она улыбнулась чуть шире, потом опять бережно! очень бережно! почти любовно взяла обеими руками его полуобмякший уже член, тщательно облизала языком головку (ощущение было очень резким, и Красин несколько раз опять сладострастно вздрогнул) и только после этого легко поднялась на ноги.

Красин быстро привел себя в порядок, и они с Ирочкой вышли из подъезда. Все происшедшее заняло буквально пару минут. Красин чувствовал себя в этот миг абсолютно счастливым. На седьмом небе! Парящим в каких-то волшебных облаках. Эмпиреях. Ему только что сделала совершенно сказочный минет девушка, о которой он мечтал всю свою жизнь.

2.

— Куда пойдем? В институт? — сияя весь от переполнявшего его счастья, переспросил Красин вопросительно глядящую на него Ирочку. Господи! Как хорошо! Та чуть улыбнулась и кивнула. Он быстро осмотрелся и сжал ладонью ее ягодицу.

Девушка почти не возражала. («Ну, подожди, Олег! Не надо. Люди же!..») Платье и трусики на ней были совсем тоненькие. Красин почувствовал, что на восстановление сил для новых подвигов времени ему потребуется совсем немного.

Ура! Да здравствует молодость! Этак разика два-три я еще уж точно успею! — радостно подумал он. Ему хотелось петь и кружиться на месте. Все было великолепно! Погода, настроение, Ирочка рядом. Стоит только руку протянуть. Жизнь прекрасна и удивительна!

«Вот что! Жизнь прекрасна, товарищи! И она коротка — это самое, самое главное!» — пропел, точнее, проблеял он. Слуха у него никогда не было. Голоса, собственно, тоже. Ирочка мельком на него взглянула, но промолчала. Последняя, только что самим им проблеянная фразочка его, впрочем, слегка отрезвила.

Да, кстати! Насчет «коротка». Времени-то у нас на самом деле совсем мало. Надо поторапливаться. На сокурсников посмотреть новыми глазами. Примерно зная уже, что с ними всеми дальше будет. А про некоторых так и вообще конкретно. Сашка Шабанов, вон, разобьется через год. Или Жэка из нашей группы... Черт! Неужели я их всех сейчас опять увижу? Ну, дела!

Он покосился на молча идущую рядом Ирочку. Та шла, о чем-то глубоко задумавшись. По губам ее блуждала какая-то неопределенная улыбка. Странная какая-то… То ли мечтательная, то ли… непонятная, в общем, какая-то. Чудная.