Сын мага: заговор во дворце (СИ)

— Ну конечно! Я была бы первой, князь бы, как и все юнцы, продержался бы секунд десять от силы. А тебе бы достался второй раз. который всегда длится намного дольше!

Хорошо что тут темно, не придётся краснеть, чтобы поддержать имидж, подумал князь. Слушать перепалку подруг становилось интересно.

— Хорошо, что ты предлагаешь?

— Князь, — обратилась к нему Валицына. Она сделала пламя немного поярче. Глаза её засияли как звезды, — Кого вы выберете?

— Я? Эээ, — князь запнулся на мгновение и перешёл на деревянно — вежливый тон, — Сударыни, вы ставите меня перед невозможным выбором, и я попросту вынужден отказаться его делать. Ибо ни одну из вас не могу оскорбить, предпочтя ей другую.

Валицына наморщила носик.

— Понятно. Мы сами решим.

— П — простите, сударыня…

— Чего вам, князь? — в голосе Валицыной послышалось раздражение.

— Вы предлагаете мне вступить в связь с вами обеими и после выбрать, кто из вас двоих мне милей? — его голос пару раз споткнулся, а в конце фразы он подпустил петуха. Честно говоря, не намеренно. Ситуация действительно доставляла ему неудобство. Княжны же, похоже, ничего подобного не чувствовали.

— Ну, окажись я на вашем месте, я бы ту, что вам более по душе, сделала любовницей. Так она вам дольше не надоест, — вставила Друбецкая. Валицына бросила на неё возмущенный взгляд. Та резко сменила тему:

— А может быть, вина? Мы подготовились. Ната, сделай свет поярче, будь любезна.

Огонек порхнул с руки княжны вверх, разгорелся. В комнате стало немного теплее, чем требовалось. Наталья тут же скинула меховую накидку, обнажив прелестные округлые плечики.

Князь осмотрелся. В комнате имелась кровать под балдахином, причем кровать того сорта, каковому ну совсем нечего делать в монастыре. Так же имелась лежанка восточного стиля, покрытая цветастым одеялом, два кресла и столик, сервированный фруктами и вином. Один угол комнаты был отгорожен ширмой, разрисованной тем же узором, что и лежанка.

Друбецкая уселась в кресло и горделиво вскинула голову. Валицына осталась стоять, демонстрируя князю изящную осанку. А князь тем временем наконец осознал, что он сидит прямо на полу, опершись спиной о дверь. Он тут же встал, расправил плечи, подошел к столу, сел в кресло, сохраняя жесткую осанку. Валицына тут же положила руки ему на плечи и принялась их массировать:

— Расслабьтесь, князь, мы ведь практически семья. Может, мне приглушить свет, или вовсе его выключить?

Друбецкая тем временем разлила по бокалам вино. Пренебрегая всеми правилами этикета, пошевелила пальцами над своим бокалом и в него упали несколько кубиков льда. Вопросительно посмотрела на князя, тот кивнул и она повторила свой фокус над его бокалом. Валицына ото льда отказалась:

— Я предпочитаю огонь, а не лёд, — сказала она. Надо признаться, её невинные синие глаза и кукольное личико так разительно контрастировали с поведением, что князь почувствовал, что ему начинает нравиться происходящее в комнате. Друбецкая это заметила и пошла в атаку:

— Ну что же, князь, вы достаточно тянули, делайте уже выбор. Мы не выйдем отсюда, пока вы не вынесете вердикт, — она продемонстрировала князю ключ от двери и сунула его глубоко за корсаж.

Пол ощутимо вздрогнул.

— Что это было? — удивился князь. Девицы переглянулись и синхронно непонимающе развели руками.

Валицына прикоснулась своим бокалом к бокалу князя. Раздался тихонький мелодичный звон. Павел понял намёк, поднял бокал и провозгласил:

— За сегодняшнюю безумную ночь!

— Другое дело! — воскликнула Друбецкая и все трое выпили.

Князь поставил бокал и спросил:

— Надеюсь, в этом вине не содержится ничего такого, отчего я во второй раз за сегодня потеряю сознание?

— Ну что вы, князь, — замахала руками Аалицына.

— Неужели вы на нас обижаетесь за такую невинную уловку?

— Что вы, княжна, если бы каждый раз после того как меня оглушали, опаивали зельями или иным способов усыпляли, я оказывался в таком прекрасном месте и прекрасной компании, я был бы просто счастлив!

— И часто вас опаивали? — спросила Друбецкая, надкусывая сливу и облизывая стекающий по губам сок.

— Доводилось.

— Ах, князь, вы ведь сын самого Плечеева, вы переживали такие восхитительные приключения! Расскажите, прошу!

Павлу даже показалось, что Валицына говорит искренне.

Он прикинул, что бы им рассказать интересного и при этом не слишком секретного.

Пол снова качнуло, послышался глухой тягостный звук.

— Да что это такое?

Лица у обеих княжон одновременно приняли избыточно чрезмерно равнодушное выражение. Князь отставил бокал, поднялся и прошёл к двери.

— Куда же вы, князь? — хором спросили девицы.

Он не обернулся. Пусть хоть через голову с себя платья стаскивают, надо идти.

— В монастыре явно что — то происходит. Я так или иначе выйду отсюда и выясню всё. Лучше бы вам мне помочь.

— Вы хотите напугать Лёд? — спросила Друбецкая. Тон её соответствовал стилю магии, который использовала её семья, — чём же, Водой?