Сын маминой подруги

«Я не вижу серьезности в тебе. Игорь – никто. Она его встретила и забыла. А вот ты разобьешь ей сердце»

Сейчас спустя время и кучу мыслей, глядя на печальный взгляд, казалось бы, счастливой Насти понял его. С виду крепкий надежный брак сестры имел кучу неустойчивых моментов, которые никем из них до сих пор проработаны не были. Что говорить об Алисе и нем, если они даже на кухне могли провести пять минут и не поругаться из-за ерунды. Ее слова о победе – ясное подтверждение тому, что никакого доверия между ними нет. Они не чувствовали друг друга от слова совсем.

Прохладный воздух на крыше принес с собой аромат первой зелени, цветов, распустившихся в клумбах у клуба и аромат дыма от сигарет. Невероятный вид на горящую огнями Москву и звездное небо поражал своей красотой. В тот вечер, на Настино день рождения, небо тоже было таким – ярким, невероятно манящим. Хотелось раскинуть руки и попытаться взлететь наверх. Просто отпустить все проблемы, дав им рухнуть вниз на грешную землю.

- Знаешь, я думаю тебе стоит дать ему шанс ко всему привыкнуть, - внезапно проговорил Лиса, и Настя удивленно моргнула.

Елисей перестал смотреть наверх, ощущая, как его волосы чуть шевелит легкий порыв ветра и пробирается под тонкий хлопок зеленой рубашки. Он улыбнулся изображению сестры, глядя ей в глаза.

- Марк – сложный человек. Он неуживчив, людей любит еще меньше, чем отец и, возможно, к старости станет совершенно невыносимой бесячей гиеной. Но я абсолютно точно уверен в его любви к тебе. Настоящей, сильной и готовой преодолеть любые проблемы.

«И в своей тоже» - подумал про себя, заметив улыбку Насти. Которую она затем быстро спрятала, сделав самый независимый вид.

- Что за мужская солидарность вообще? – фыркнула сестра, только в глазах мелькнули слезы радости. Возможно, его сильной маленькой сестренке тоже была нужна поддержка.

- Кстати, чем там отец занят?

«Когда я выходила из зала, они ругались возле репродукции картины Рубенса. Кажется, кто-то из них вчера съел весь кисленький Скитллз, который папе запретил врач, и не сознается. Подозреваю, это была Саша», - хмыкнула Настя. Быстро стирая следы слез – точно преступления, а Елисей не стал ей напоминать о них. Он усмехнулся, качнув головой.

- У девчонки никаких шансов с отцом. К старости все больше впадает в детство. Вообще не представляю, как его мама терпит, - хохотнул Лиса, подходя к краю и оглядывая парковку, на которой виднелись темнеющие силуэты автомобилей. В местах, освещаемых дронами и роботами-охранниками, стояли люди, болтающие о всякой ерунде.

«Будто дядя Ярик лучше. Тут какой-то умник заявил, что не видит в искусстве никакой пользы и всех художников считает праздными бездельниками»

- И он все еще жив? - ужаснулся Елисей, представив себе реакцию любимого дядюшки.

Искусство и Тасмановы – просто неразрывная весь. Он так однажды назвал мазней Эдварда Кинка и Пабло Пикассо. Марк до того разобиделся, что пришлось выучить всех художников девятнадцатого и двадцатого века вплоть до последней буквы алфавита.

- Конечно жив, за кого ты принимаешь моего дорогого свекра? – тут же обиделась Настя, а затем добавила беспечно. – Он просто плюнул ему в кофе, а потом все утро вежливо улыбался, наблюдая за тем, как тот его пьет! Папа с дядей Сережей ржали весь гостиничный ресторан!

Разговор с Кирой Владимировной после шоу – совсем не то, чего хотела бы Алиса. После многочисленных поздравлений они с Елисеем разделились. Наверное, она обидела его своими словами о победе. Лиса только сухо предложил отпраздновать в клубе с его друзьями, а она отказалась, заметив раздражение, спрятанное под маской радушия. Они бы снова поссорились из-за кажущейся ерунды и Ежова вновь почувствовала себя виноватой.

Поэтому будучи уже в квартире Лисы, в окружении родителей, Раисы Степановны и матери Елисея, она пыталась улыбаться. Вроде бы ничего не случилось, нормальные девушки доверяют своим парням – пусть погуляет немного. Пока крошила в мелкие кусочки бумажную сиреневую салфетку и сгорала от ревности внутри, представляя себе не самые радужные картины. Они пили кофе, болтали о всякой ерунде. Женщины успокаивали ее, только Кира задумчиво смотрела из-за кружки и будто о чем-то думала.

Алиса знала: она по-крупному «облажалась». Так, как не должна была на своей должности. Потому вытирая влажные ладони ошметки разорванной салфетки о серую домашнюю футболку, бросала взгляд на часы и прикусывала губу.

Плохая с нее подружка. Ужасная. Да и девушка тоже не очень.

Толком не поговорила с Настей, не дала Милане закончить щебетания и быстро свернула весь разговор о победах. Ловила на себе насмешливый взгляд синих глаз Тасманова, общаясь с веселым Михаилом и радостным Владом. Теперь она отчетливо понимала его неприязнь в свою сторону – Марк не любил тех, кто задевал семью. А Елисей был ему братом, пусть не родным, но уж точно названным.