Сын маминой подруги (СИ)

- Я все-таки настаиваю на валерьянке, - вновь, не моргнув глазом, произнесла Милана, доброжелательно улыбаясь. Если бы Алиса знала ее чуть хуже, она бы решила, что та издевается.

- Бешеного слона лучше бить дробиной, - вставил свои пять копеек Павел Канарейкин. Вот уж кого точно не трогали женские истерики и скандалы.

Послышалось цоканье каблучков, подле отца Елисея показалась невзрачная русоволосая девушка в деловом костюме со стаканом какой-то коричневой жидкости. Она ловко бросила туда шипучую таблетку и поспешила вниз, отчитавшись Павлу:

- Валерьянка, Павел Александрович!

- Это что, мой коллекционный коньяк? – возмутился Кенар, уставившись на высокий стакан и ткнул в него пальцем. Саша непринужденно поправила очки, сверкнув голубым взором из-под ультратонких линз на минус десять, спокойно отвечая:

- Что вы, Арарат Три звезды. Дешевенький антидепрессант.

- Молодец, - похвалил ее Паша, довольно улыбнувшись. – Вот, хороший работник – предусмотрительный работник.

- Все для вас, - гордо выпятила небольшую грудь Александра, принявшись спускаться к бьющейся в руках Елисея Ладе.

- Успокойся уже! – прорычал Канарейкин-младший, едва сдерживаясь, чтобы не наорать на свою подружку. Он бросил взор на Алису, и на секунду их взгляды встретились. Щеки припекло, однако она порадовалась, что ей не так-то легко покраснеть от стыда, особенно при воспоминании о поцелуе. Или чем-то больше.

«Я люблю тебя»

Если бы только Ежова в тот момент заподозрила неладное…

- Чего у вас тут происходит? Вопли за три километра слышно? – откуда-то со стороны второго зала вырулил Антон Канарейкин, озадаченно оглядывая собравшуюся компанию. Заметив Алису. Он лучезарно улыбнулся, поздоровавшись:

- Привет Алис… - закончить не успел, потому что с места сорвалась радостная Милана, всплеснувшая руками и едва не снесшая с ног идущую к Елисею Сашу со стаканом.

- Татошка!

- Так, все, пока-пока, - Антон быстро развернулся, едва приметив несущуюся к нему Милану, и бросился обратно, спешно покидая место происшествия.

- Антон, ну ты куда?!

- Отстань от меня, ебанашка. Достала уже!

Даже Лада успокоилась, провожая взором необычайную парочку. Ежова снова вздохнула, посочувствовав Боярышниковой в ее стремлении завоевать еще одного Канарейкина и резко обернулась к заинтересованно поднявшему бровь Павлу. Теперь стало неловко напрашиваться на работу. После всего произошедшего.

- Я сейчас вернусь, - рыкнул Елисей, таща на буксире Ладу за руку, накаченную коньяком с валерьяной. Удовлетворенная Саша задрала подбородок и подозрительно покосилась на Алису, поднимаясь обратно по лестнице.

- Девушка, вы что-то хотели? – поинтересовалась деловым тоном, заставляя вновь ощутить себя ненужной букашкой.

Почему она все это время молчала? Почему позволила Елисею уйти? Почему ничего не объяснила? И где вообще были ее мозги?

«В трусах, дорогуша», - ехидно отозвалось подсознание.

- Да я…

- Все, Санька, выдыхай. Это ко мне, - фыркнул Павел, приглашая Алису двигаться за ним. – Пошли Алиса, уж извини, у нас тут небольшой аншлаг. Театр пяти актеров и все бесплатно, - хмыкнул он, разворачиваясь, а сама Ежова ощутила на себе прожигающий взор секретарши Павла Александровича. Она судорожно кивнула, поднимаясь по лестнице за ним.

Разглядывая интерьеры. Заметила несколько любопытных лиц, быстро прячущихся при появлении начальника в своих кабинетах. Ничего удивительного, пару раз Алиса видела и слышала, как командовал Канарейкин своими сотрудниками. Назвать его сложным начальником – сильно преуменьшить. Откровенно говоря, она его даже немного побаивалась. Однажды Настя выкинула финт: пошла на нелегальную вечеринку в старой больнице. Секс, наркотики и танцы до утра с мажорами. Тогда Ежова пошла против подруги: позвонила Марку и попросила их забрать. Ох, и получили они тогда все по головам. Правильно однажды заметил их общий друг, Влад Радов:

- Нет ничего страшнее сарказма дяди Паши. Когда он орет – это фигня. А вот если он решит тебя отчитать…

Поэтому ей было немного страшно, когда двери кабинета закрылись, а Паша попросил своего секретаря его ни с кем не соединять кроме семьи. Едва они остались вдвоем в просторном солнечном кабинете, Ежова испугано сжалась, аккуратно садясь в кресло со скрипом.

- Ну, дитя, что же привело тебя в мою адскую обитель? – поинтересовался грозным тоном Павел, наливая себе кофе и пиная неработающего робота помощника. Алиса сглотнула в ужасе, вжавшись в кожаную спинку – ей конец. Точно конец.

- Ну, Елечка… - заканючила Лада в очередной раз, едва они оказались на парковке. Выведя свою девушку через заднюю дверь за локоть, Канарейкин спрятал в карман ключ-карту и мрачно воззрился на нее, заставляя заткнуться.

- Ты что там устроила? Мало было твоего выступления в аэропорту?! – он снова заводился, сжимая руки в кулаки, пока Лада хлопала влажными блестящими от слез ресницами, решительно не понимая своей вины. Она и тогда не поняла, как оскорбила его мать, за что Елисею пришлось неоднократно извиниться. Мама, конечно, простила, но осадок у нее остался.