Сын маминой подруги (СИ)

— Надо что-то говорить, а я не знаю, — пробубнил Макс куда-то в подушку, справляясь с тяжёлым дыханием.

— По крайней мере, обнадежь меня, что это было хорошо, — хмыкнула Стася.

Макс перекатился с девушки на постель, сгреб её в свои объятья, поцеловал в макушку, на которую сразу же примостил свою щеку.

— Это было круто, Стась. Я просто не ожидал, что меня так может накрыть.

— Согласна! Надо как-нибудь повторить. Блин, надо в душ, но я чувствую, что обессилена, — а глаза уже слипались. Расслабленное тело не хотело слушаться, поэтому не стала она надрываться, а просто дала ему сигнал к отдыху. А через минуту просто засопела, забывшись крепким сном.

И этот сон был на столько хорош и уютен, что девушка услышала будильник, лишь когда он зазвонил во второй раз. Макс разлепил глаза следом за ней, когда она подорвалась с кровати и начала собираться, понимая, что есть время только на одевания и на дорогу.

— Ты не торопись. Я сейчас кофе сделаю, — молодой человек поднялся следом, натянул боксеры, которые ночью были брошены у кровати.

— Мне ещё ехать от тебя почти час, — возмутилась Стася.

— Тридцать пять минут, если на машине.

— Извини, но у меня ни машины, ни прав даже.

— И как ты собиралась тогда за руль вчера? — возмутился он, забыв, что хотел предложить отвезти ее.

— Я же знала, что ты откажешь мне! Просто сделала попытку. А вообще водить я умею. Забыл, что у меня брат великий автомеханик?

— Вот теперь, тебя точно за руль не пущу. И вообще, чего всполошилась? У тебя есть водитель, если что!

— И чего стоишь тогда? Давай свой кофе.

И завтрак был быстрый, и поездка тоже. А как глазели на неё, когда Лексус появился на парковке. Казалось, однокурсницы, проходившие мимо, готовы были шеи свернуть.

— Чем вечером заниматься будешь?

— Вечером я буду уставшая и злая. Михалыч будет нас дрючить, потому что прошлую игру мы сыграли тяжело. И уже следующая игра послезавтра.

— Ты меня сливаешь? — удивился Макс. Ох, как не хорошо получается.

— Извини, конечно, что я так прямо. Но, кажется, сегодня у меня начнутся критические дни, и поэтому придется повременить со встречами.

— Рыба моя, а ты думаешь, что я с тобой хочу увидеться только из-за секса? — даже растерялся Горский.

— А что, за сексом обратишься другой. Как ее? Аня?

— По-моему, ты опаздывала, — почему-то обиделся. Нет, конечно, он не был уверен, что Стася будет одна у него, но почему-то сейчас мог представлять в своей постели только ее. Жесть какая-то.

— Убегаю, — наигранно улыбнулась, чмокнула её в щеку, но Макс не дал ей уйти просто так. Потянул на себя и запечатлел на губах долгий поцелуй.

— Сообщи, как закончится тренировка. Покормлю тебя и пожалею.

И она упорхнула не дав однозначного ответа. Он ещё несколько минут стоял, наблюдая, как Стася здоровались со своими подругами, как ее чмокнул в щеку при встрече какой-то парень. И ещё одна мысль забралась к нему в голову: он хотел сломать этому самому парню челюсть. Костяшки побелели, когда он сжал руль, справляясь с гневом, вызванным ревностью. Чёрт! Кажется, случай запущенный. И он понимал ещё одну вещь. Он не узнал у Стаси, есть ли у неё вообще кто-то. Нет она не такая! Но уверенность начала таять, когда этот самый худощавый парень, приобнял её за талию и повел к входу.

(10)

«Извини, я устала», — прочитал он ее очередной ответ на его приглашение увидеться.

Ну, вот вообще не понятно. Вообще! Уже два дня его игнорирует. И почему-то его это задевало. Не то, чтобы у него были глубокие чувства, просто тут возникал какой-то спортивный интерес. Не мог быть он на столько плох в постели, что Золотарёва от него теперь шарахалась. И можно было бы забыть и забить, но что-то не давало.

Горыныч: Это связано как-то со мной?

Стася: Не обольщайся! Причину я озвучивала. Как плохо, что мужчинам не дано побывать в женском теле.

Ладно, можно всё списать на ЭТИ дни, но они ведь когда-то закончатся. И тогда какую ещё она отговорку придумает?

Стася(пока он размышлял): Завтра после игры я буду свободна, но не факт, что не вымотана.

Горыныч: Я приеду за тобой.

Она действительно чувствовала себя не важно. Какая-то дикая усталость давила на все тело тяжёлым грузом, а она под ней сгибалась, как тростинка на ветру. Вчера совсем похолодало, а сегодня небо затянуло тяжёлыми свинцовыми тучами. Оно было совсем низким. Вот-вот должен был начаться дождь, но все никак. И поэтому Стася по своему обычному разумению, как и тысячи, и даже миллионы людей на планете, грешила именно на погоду.