Сын менестреля. Грейси Линдсей

За минувшие недели он использовал все возможные пути, разыскивая ребенка Грейси, пытаясь получить сведения о нынешнем месте обитания этой женщины — Ланг. И все впустую. Снова и снова по какому-то наитию объезжал он соседние города и поселки только для того, чтобы все его надежды грубо разбивались в прах.

В подавленном настроении он вернулся в дом, позавтракал и отправился на работу. По сравнению с обычным временем Дэниел слегка опаздывал, городские часы пробили половину девятого, когда он миновал перекресток. Он безотчетно ускорил шаг. И тут, когда он поворачивал за угол у аптеки Хэя, его остановил почтальон, совершавший свой утренний обход, и вручил письмо. Письмо в голубом конверте походило на официальное, и Дэниел вскрыл его, чувствуя, как колкие мурашки побежали по коже.

Суд графства, Уинтон, 29 июля 1911 г.

Уважаемый сэр!

В связи с вашим запросом от 7 июля с. г. мы обратились к архивам городского суда и ныне получили возможность уведомить вас, что миссис Энни Ланг, в прошлом из Метвена в Пертшире, ныне проживает по адресу: Киркбридж, Клайд-плейс, 17. Не так давно миссис Ланг предстала перед судом по обвинению в нарушении статьи 15а Закона об охране детства, и Обществом предупреждения жестокого отношения к детям ей был назначен испытательный срок.

Если мы можем оказать вам еще какие-либо услуги в этом деле, просим незамедлительно связаться с нами.

Остаюсь, сэр, к вашим услугам — Эндрю Росс, секретарь Уинтонских судебных заседаний.

Сдавленный крик вырвался у Дэниела, крик радости и торжества. Наконец-то, наконец-то он напал на верный след. Невзирая на слегка настораживающий тон письма, вести, содержавшиеся в нем, были благоприятными и подтвержденными. После всех своих бесплодных вылазок он радовался этому письму как маяку, светящему в темном и бурном море. Времени нельзя терять ни минуты. Студию сегодня он открывать не станет. Подкрепленный новой уверенностью, новой силой, он взглянул на часы и, без колебания развернувшись, пошагал на железнодорожный вокзал.

Там после короткого ожидания он купил билет в купе третьего класса на девятичасовой поезд до Уинтона. Пока паровоз пыхтел по низменной долине, Дэниел сидел, напряженный и нетерпеливый, устремив невидящий взгляд на поросшую камышом болотистую местность за окном, по которой под моросящим дождем бродил немногочисленный скот.

После полудня он добрался до Киркбриджа, где прядильные фабрики, составлявшие основу индустрии этого большого промышленного форпоста города Уинтона, извергали своих работниц на обеденный перерыв. Сотни женщин с косынками на голове валом валили через большие ворота, словно армия на марше. А надо всей этой мрачной сценой из свинцовых облаков непрестанно лил дождь, обращая мощеную дорогу в море грязи.

Дэниел спросил у полицейского, как пройти на Клайд-плейс, поднял воротник и нырнул в толпу. В конце главной улицы он повернул налево и, минуя железную статую одного из крупных местных владельцев фабрик, зашел в ту часть городка, что победнее.

Таких унылых кварталов Дэниел никогда прежде не видел. В водосточных канавах текла вонючая жижа из стоков красильного производства. Во дворах на веревках висело неряшливо постиранное белье. Почти каждая дверь вела в бар или букмекерскую контору.

Оправдывались худшие из страхов Дэниела: миссис Ланг, опекунша сына Грейси, пала еще ниже, чем он опасался.

Перейдя мощеную площадь, он оказался на узкой улочке, словно канава тянувшейся между высокими зданиями. Эта канава с текущей по ней вонючей грязью была обозначена щербатыми синими эмалевыми табличками: Клайд-плейс.

Дэниелом овладела гнетущая усталость, физическая и душевная. Вонь этой улочки, эти убогие трущобы вызвали у него озноб. К тому же стояла темень, сквозь которую даже в самые яркие дни могли пробиться немногие лучи солнца. Это было похоже на дно колодца. Дэниелу захотелось улизнуть отсюда, улететь куда-нибудь на простор вересковой пустоши и там очистить себя свежим сельским воздухом.

Однако нервное возбуждение, уже почти взлетевшее до истерии, не позволило ему отступить. Он вошел в проход, ведущий к дому № 17, и стал подниматься по лестнице. Лестница была не хуже обычных для этих мест. Поскольку многоквартирный дом был построен по принципу «спина к спине», не было ни окон, ни света, ни воздуха. Были вбиты газовые кронштейны, и одна треснувшая труба покрыла пятнами всю лестничную площадку.