Сын моего мужа

Отложив телефон, вцепилась пальцами в обитый кожей руль и до боли впилась в него ногтями, даже сейчас не зная, как найти слова, чтобы рассказать дочке, что папы не стало. Как объяснить ребенку, что папа больше не обнимет ее, не поцелует, не назовет своей принцессой?

В полной прострации я добралась до дома, кое-как разместив машину на парковке, и направилась в дом. Ася встретила меня в пороге, явно нервничая и судорожно вытирая вспотевшие ладони о юбку.

— Катерина Андреевна.

— Что?

— Он… Этот мужчина здесь.

— Что? Какого…

— Я не могла его не впустить, — горничная бросилась за мной, на ходу оправдываясь. — Он представился как сын Рената Сергеевича, обещал уволить меня сию минуту!

— А вы всем верите? — зло спросила я, бросив гневный взгляд на бледную женщину и толкая дверь в гостиную.

ОН сидел, вальяжно расставив ноги и забросив руки на спинку дивана. Лениво рассматривал наши семейные фотографии, где Ренат обнимал меня за плечи и улыбался, махнув рукой в объектив.

Моя любимая фотография. Самая счастливая за всю жизнь.

— Кого черта ты здесь делаешь? Убирайся из моего дома!

ОН бросил на меня брезгливый взгляд, не удостоив большего внимания, и еще увереннее откинулся на спинку дивана, не собираясь сдвигаться с места.

Даже сидя он занимал много пространства. Плечистый, массивный и напряженный, как зверь в западне, который в любую секунду может броситься в атаку, вгрызаясь зубами в горло. Нет, нет, не так — он загонял свою добычу в угол и теперь с царственным видом наблюдал за ее страхом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты оглох? Пошел вон!

— Не визжи, красивая, — он поморщился, словно мой голос раздражал его своим наличием. — Я тоже в своем доме.

— Этот дом мне завещал Ренат. Он мой. И я тебе не рада.

— Оспорю, — он хищно прищурился и медленно, будто огромный зверь поднялся, шагая ко мне и напирая своим давлением. — Ты вылетишь отсюда, как пробка из бутылки, поняла? Я срать хотел на то, какие бумажки мой отец подписал, уже будучи нездоровым. Ты здесь никто. Грязь из-под ногтей, уяснила? Так что сама пошла наверх, собрала свои вещи и свалила, пока прошу по-хорошему.

— Мама! Мама! — моя малышка ворвалась в комнату черноволосым тайфуном, спеша ко мне на всех парах.

Подхватив ее на руки, я намертво прибила к губам улыбку, чтобы обмануть маленького ребенка, и сладко поцеловала ее мягкую щечку.

— Привет, котенок. Скучала?

Она закивала, мотая темными тугими кудряшками. Обняв меня за шею, обратила все свое внимание на стоящего рядом мужчину, в глазах которого искрила растерянность и жажда. Жажда крови.

— Мама, — пролепетала моя девочка, недоверчиво склоняясь к моему лицу. — А когда папа придет?

Проглотив колючий ком, я вся сжалась, не в силах подобрать слов, но, видимо, на моем лице отразилось такое немое отчаянье, что ОН решил перевести внимание на себя.

— Это кто? — глухо спросил ОН, глядя на мою малышку.

— Дочь Рената. Полина.

В моем ответе было все.

Я не уйду. Этот дом принадлежит нам.

Глава 3

— Иди поиграй с Софией, она, наверное, тебя потеряла, — попросила я, погладив свою крошку по волосам. — Скоро я отвезу ее к Лиде.

— Софа глупая, — нахмурилась она, а у меня некстати пронеслось перед глазами, как ОН сейчас хмурится, глядя на меня и моего ребенка.

Видит, что она похожа — на него, на Рената, и не знает, что сказать. В воздухе буквально ощущаются искры бешенства, и я отмахиваюсь от них, стараясь не тревожить дочь.

— Почему?

— Она говорит, что красный квадрат зеленый! — малышка вскидывает руки, словно это самая большая глупость на земле, и я не могу не улыбнуться.

— Так расскажи ей, что он на самом деле красный. Давай, иди.

Спускаю дочь с рук и бросаю взгляд на Асю, давая понять, чтобы приглядела за детьми и ушла из гостиной. Та все схватывает на лету, и взяв Полинку за ручку, уводит в детскую, оставляя нас наедине.

— Значит, отец умудрился тебе ребенка запилить, — злобно выдыхает он.

— Он успел подарить мне дочь, — гневно поправляю я, отступая на шаг назад.

Не хочу стоять близко к нему. Меня все еще душит страх, что пройдет секунда, прежде чем он узнает меня, но время идет, и он только хищно рассматривает меня в упор. Зло, кровожадно, но без тени осознания.

— Ты уйдешь уже? Я хочу побыть одна. Твоя персона здесь лишняя.

— Обойдешься, красивая. Я остаюсь. Пока завещание не оглашено, я буду жить в этом доме.

Холодная волна пота пробегает по моей спине, и я только немо хлопаю губами, не зная, что ответить.

— Кто ты такой?! — рычу я, чувствуя, как подкатывает бешеное отчаяние. — Где ты был, когда Ренат умирал? Где ты был, когда ему нужен был сын?

— Заткнись, — шипит мужчина.

— Убирайся! Ты здесь никто!

— Вечером завезу вещи, — на ходу бросает он и едва не сбивает меня с ног. — Прощальный обед пропущу. До встречи.

Мне ничего не остается, как молча глотать злые слезы. Дождавшись, когда дверь закроется, я схватилась за телефон, по памяти набирая выученные за последние месяцы номер.

— Арсений? Добрый день, это Катерина Саярова.