Сын моего мужа

Оказывается, за размеренностью своей семейной жизни я совсем забыла, что такое ночная жизнь. Сидя перед зеркалом в гримёрной, а эту серую комнату, погрязшую в хламе разноцветного тряпья и гор косметики, именно так назвали мне девушки. Я рассматривала себя в зеркало и вспоминала, как это было четыре года назад. Мне уже сейчас было трудно дышать в тёмном лифе, который настолько пережимал мою грудь, что казалось ещё мгновение, и он треснет. Стринги впивались в кожу, практически разрезая её, а сверху сего безобразия был прозрачный слитный купальник в сетку с рукавами, на которых были нашиты густые тёмно-синие перья. На голове укладка, на которую ушёл практически целый флакон лака.

– Привет, девчонки! – в гримёрку вбежала запыхавшаяся блондинка.

– Привет, Танюх! – сказала одна из девочек, которая сидела около меня и обводила карандашом свои перекаченные губы. – А у нас пополнение! – хихикнула она и показала взглядом на меня.

Я не знаю, по какой причине, но стоило мне войти первый раз в гримёрную, как девочки тут же меня невзлюбили. Может, это, конечно, такое отношение у них ко всем новеньким, но я кожей чувствовала их неприязнь. Да и я, честно, сама не особо хотела заводить тут друзей. Я очень уж надеюсь, что задержусь здесь ненадолго.

Стоило мне взглянуть на пришедшую девушку, как я в ней сразу же вспомнила ту, которая приходила на похороны моего мужа вместе с Русланом. Это была она, если, конечно, мне не изменяет память.

– А я тебя знаю, – проговорила она, стоило нам встретиться взглядами.

– Да, я тоже что-то такое припоминаю, – тут же отозвалась я, а находящиеся в комнате девушки притихли и прислушались к нашему разговору.

– Ты жена отца Русланчика.

На меня мгновенно же воззрилось с десятка лиц, с интересом рассматривая и ожидая продолжения разговора.

– Да, – ещё тише проговорила я.

– Похоронила муженька и решила найти нового папика? А что, наследство тебе не оставили? – с ехидной улыбкой проговорила Таня, а мне словно ножом по сердцу полоснули. И стало так тяжело, что вздохнуть не могу.

– Это уже не твоё дело.

Я отвернулась к зеркалу, пытаясь унять подступающие слёзы, но они всё равно прорывались, не желая останавливаться. Зажмурила глаза, не заботясь уже о том, что я только что сделала макияж и налепила на веки длиннющие ресницы. Сквозь рой мыслей слышу обрывки разговора девушек, что находятся в гримёрке.

– Ого, вот это булыжник! Это босс подарил? – заинтересовавшись вопросом, я открыла глаза и промокнула салфеткой уголки глаз.

– Да, Русланчик. Мы с ним в ресторане вчера были, вот он и сделал подарок. Мы поругались на днях, и я с ним не разговаривала. А он приехал вчера с букетом цветов, схватил меня в охапку и в ресторан повёз. Чуть ли не на коленях просил его простить, – откровенничала Таня, а я вот что-то не особо верила её словам. Колени? Прощение? Цветы? Это она, правда, о том Руслане, который мой родственник? Или у него есть брат-близнец?

– Завидую я тебе, Танюх! Вон какого мужика отхватила! Красавец, при бабле, бегает за тобой.

– И не говори, – подхватила другая девушка. А я больше не могла слушать их болтовню и, встав со стула, пошла на выход из гримёрки. Через десять минут мой выход. Подожду лучше в коридоре. Я сегодня пришла заранее, чтобы порепетировать, вспомнить всё, что за четыре года почти забылось. Я отдала диджею свою флешку с музыкой, под которую танцевала раньше.

Десять минут прошли очень быстро, я опомниться не успела, как мне уже нужно было выходить на сцену. В клубе была одна большая сцена с куполообразной крышей. Многие девочки танцевали парами или небольшими группами, разучивая постоянно новые танцы. Были здесь и приват-комнаты. Богатенькие мужчины заказывали себе одну или несколько девочек, с которыми закрывались в отведённых комнатах с небольшими сценами. У многих, как я поняла, есть покровители, которые снимают девчонок на целую ночь и платят им огромные бабки, чтобы те для них танцевали. Только вот мне что-то кажется, что там не обходится обычными танцами. Кроме нас, были ещё и стриптизёрши, которые в самом начале заводили публику.

Я вышла на сцену, потонувшую во мраке, и только луч яркого софита осветил меня. Или мне показалось, или на самом деле в зале воцарилась гробовая тишина. Заиграла музыкальная композиция Kokab Got U. Я прикрыла глаза и повернулась спиной к залу. Музыка была настолько громкой, что заглушала все пришедшие мысли и затягивала своей энергетикой.

Хорошо выученными движениями я начала двигаться под музыку. Отдавалась порыву, вспоминая, как это было четыре года назад. Я любила танцы. Отдавала им всю себя. Несмотря на то, что на меня могут смотреть сотни незнакомых чужих глаз, я сама их не замечала. Я погружалась настолько глубоко, что забывала себя. В данный момент ничего не было, кроме танца и музыки. Я двигалась ритмично, изгибаясь, завлекая и привлекая к себе внимание, и я чувствовала, как меня касается накалившаяся энергетика зала.