Сын на отца (СИ)

— Король Карл суровый воин, но не политик, и потому он принял обман за правду. Бьюсь с тобой об заклад, что это был единственный монарх, что поверил в твою мистификацию при личной встрече?!

— Увы, но это так. Датский король приказал меня сразу отдать в руки палачей, даже не заговорив.

— А что ты хотел — время Лже-Дмитриев прошло, хотя новую Марину Мнишек у нас еще найти можно — я чем плоха?! Шучу — разделять ее судьбу совсем не хочется, царь Петр таких забав не воспринимает. А Фредерик дав тебе генеральский чин с орденской лентой и баронством, просто откупился. Думаю, пожаловал «пустой титул», судя по «фон Шульцу» в Голштинии, которая ему не принадлежит — узнаю крохобора! Тогда все патенты подлинные, можно не смотреть — он их составил тщательно, не оставляя зацепок, но решив тебя привязать к себе на всякий случай. Ему ведь неважно кто станет русским царем — отец или сын!

Фрол был потрясен — пани ни в чем не ошиблась в своих рассуждениях. Анна, немного подумав, спросила:

— А Карл что тебе подарил? Встречался ты с его министрами?

— Только с бароном Герцем, его советником. А с королем мы обменялись шпагами!

— Барона повесят сразу, как умрет король — за его медные далеры! Он ловец удачи, и если понял, что ты самозванец, то не скажет королю — он сейчас в таком положении, что заключит сделку хоть с сатаной! А вот Карл наивен и все принял за «чистую монету» — а это значит, что он высадится в Польше снова! Денег не дал?

— Нет, лишь моему спутнику дал патент на чин полковника и баронство у Штеттина. Зато Фредерик отсыпал нам на двоих немного золотых дукатов, да Силасу шпагу вручили, впрочем, не сильно дорогую.

— С паршивой собаки хоть шерсти клок, — пани продемонстрировала неплохое знание русских поговорок. — Они вам дали баронства, которые не в их власти. Но здесь и расчет — вы на природных шведов и датчан совершенно не похожи, но зато говорите на немецком, а потому никто не заподозрит подвоха с «московитской начинкой» — даже мои паны сие «скушали». Да, вы ведь через Бранденбург ехали — и как вас там встретил прусский король? Только не говори, что с ним не встречался, не поверю! Он в своих владениях знает все, даже с кем спят добропорядочные фрау!

— Увы, увы. Мне только предложил покровительство, а Силусу подтвердил шведские патенты, приказав выдать свои. И готов был взять его на службу в любое время. И все — даже грошенов не насыпал.

— Шведские офицеры в цене — они умеют воевать, потому и прусский патент получил. Это очень хорошо — появление шведского полковника, пусть и немецкого барона сильно взбудоражит панство, а там вы исчезните, как только переговоришь с королем Августом!

Пани фыркнула как кошка, глядя на вытянувшееся лицо Фрола — тому совершенно не улыбалось ехать в Саксонию — встреча с курфюрстом и польским королем могла оказаться для него фатальной.

— Да что ты с лица переменился?! Я не желаю неприятностей отцу своего будущего сына, которого мы сейчас пойдем зачинать в опочивальню. Я как раз могу, и неделю надо провести плодотворно — наш отпрыск будет тем еще прохвостом, не уступит ни матери, ни отцу. Но с Августом переговорить нужно — он должен дать мне гарантии, ведь рокош может иметь совсем иной исход, чем тот, на который рассчитывает ясновельможное панство. А мне зачем так рисковать?!

Глава 14

— Это что-то с чем-то…

Алексей перевел дыхание, ощущая не усталость, а необыкновенный прилив сил. Его жена, да-да, именно жена, лежала рядом, крепко обнимая за шею — скосив глазом, он увидел ее счастливой лицо. А еще целую россыпь пятнышек, следов необузданных поцелуев, что буквально усыпали еще толком не сформировавшуюся грудь — два тугих перевернутых блюдечка с пурпурными альвеолами и с торчащими как вишенки сосками.

«Как приятно ощущать себя любимым, прах подери. И первым мужчиной в жизни Катеньки, и последним — здесь с нравами очень строго, родители бдят, только со мной промахнулись — в обиде будут.

Да, погорячился я, не утерпел до свадьбы — Иван Федорович зело недоволен будет. Но свадебка честная грех сей прикроет, да и невмоготу «постится» уже было, прямо спермотоксикоз замучил. Так, с утра уйму проблем разгребать придется, с маменькой решать вопрос, потом с Ромодановским, блин, огребу от них за невыдержанность».

Мысленно коря себя за это прегрешение, Алексей абсолютно не чувствовал раскаяния. Память услужливо вернула ему ощущения недавно пережитого наслаждения, не столько телесного, сколько морального — войти в желанную девушку, услышать ее вскрик, а потом чуть слышные всхлипы и стоны — для Катеньки первый опыт оказался болезненным, хотя он сам старался быть нежным и ласковым.

— Тебе было больно, малыш?

— Милый, это сладкая боль, не пережив ее я бы не осознала, что я твоя, а ты мой, весь мой, без остатка. Любимый… Я так хочу зачать в своем чреве, а потом родить тебе царевича… И еще царевен…