Сын Неба

- Мой отец был смертельно ранен отравленной стрелой в диких куманских степях. Волею судьбы его ранили сородичи тех лазутчиков Хайду, что подстерегли впоследствии и тебя. И когда мой отец умирал на бессильных руках Олавра, он попросил северянина разыскать меня, его единственное дитя. Потом мой отец умер. - Тут Си-шэнь на миг опустила глаза долу - и снова взглянула на Марко. - Олавр поклялся своим северным богам, что позаботится обо мне так же, как мой отец нередко заботился о нем. Но мать моя умерла, когда я была еще совсем маленькой, а ухаживать за ребенком Олавр не мог. Тогда он отдал меня в труппу бродячих актеров, которые обещали обо мне позаботиться и обучить акробатике. И с тех самых пор Олавр время от времени появлялся в городах, где мы выступали. Появлялся нежданно, желая убедиться, что со мной все хорошо. Когда же он услышал о планах моего хозяина продать меня как наложницу для оплаты игорных долгов, лицо его побагровело от гнева. Олавр настаивал, чтобы я бросила труппу... но идти мне было некуда. В Катае не очень уважают одиноких женщин низкого происхождения. А потом я встретила тебя - и выбор стал мне ясен. Олавр раздобыл мне доспехи, и мы двинулись по следам ваших коней, пока не обнаружили тебя - пойманного в ловушку людьми той же породы, что убили моего отца. С тех пор мы тебя и сопровождаем. Я бы последовала за тобой и дальше... если только ты не...

- Даже и не думай... больше я тебя уже не потеряю, - хриплым от избытка чувств голосом выговорил Марко. А потом поцеловал Си-шэнь - целовал еще и еще.

Но жаркие их объятия прервались пронзительным вскриком маленького сфинкса - и тот, весь дрожа, прыгнул Си-шэнь на колени. Марко взглянул в ту сторону, куда испуганно таращились золотистые глаза сфинкса, и увидел отряд вооруженных длинными копьями людей. Людей странных и диких, чьи голые тела были размалеваны грязью в красно-белую полоску, чьи выпуклые надбровия казались пережитком какой-то стародавней эпохи. Но самое главное - сзади у них виднелись плоские мясистые хвосты.

26

Тай: Расцвет.

Земля поддерживается дарами небес.

Царевна должна выйти за низкорожденного.

Марко пробудился от странного сна. Да и спал ли он? В голове вертелись бессвязные образы. Вот Си-шэнь в одежде пажа Оливера... вот из-под шапки падают темно-каштановые волосы... Но почему Си-шэнь привиделась ему именно сейчас? Взаправду ли она оказалась здесь - или, как и плоскохвостые дикари, то всего лишь очередное обманное сновидение проклятого Острова Утех, где никак не разберешь, где сон, а где явь? Взаправду ли аборигены отобрали у него Си-шэнь - сейчас, в то самое время, когда он снова ее обрел? Взаправду ли размалеванные грязью дикари тащили отчаянно вырывавшуюся девушку прочь? И правда ли, что маленький сфинкс, рыча, хватал их за ноги, пока его пинками не отшвырнули в сторону? Или Марко, лежа в странном оцепенении, видел сон? Так сон это или не сон?

- Это не сон, - сказал сфинкс, деловито зализывая золотистую шкурку на израненном крыле и восстанавливая привычную горделивость, понесшую урон от грубых пинков.

- Надо найти Оливера, - мигом проснувшись, заторопился Марко. - Потом мы вместе разыщем Си-шэнь.

Оливера они обнаружили невдалеке от берега - похоже, он как раз шел их предупредить. Но глаза северянина были налиты кровью, а челюсть отвисла словно душу его забрали странные духи снов этого острова. Впрочем, Марко видел его таким не впервые. Порой Оливер прикладывался к мутному напитку из перебродившего проса. Порой вдыхал пары липкого состава из маковой соломки, который катайцы называли не иначе как "грязью". А порой им словно овладевал какой-то дух или демон. Тогда он упирался взглядом куда-то, где для сторонних глаз вроде бы ничего особенного не было. Или бубнил, бормотал, распевал и даже кричал, подобно языческим шаманам и колдунам, которых дядя Маффео нарек "пророками сатаны".

И теперь духи сна явно овладели разумом Оливера. Казалось, он даже не слышит настойчивых слов Марко. Не реагировал северянин и на отчаянные попытки его добудиться. Потом Оливер что-то забормотал - то глядя прямо на венецианца, то отворачиваясь. Бормотал он на своем языке, с бесконечными запинками и паузами. Наконец, перешел на тот смешанный язык, что изобрели они с Марко. Но хотя слова - словно исходящие от разноязыкой толпы - были понятны, смысла в них не проглядывало.

Наконец венецианец прервал Оливера:

- Ничего не могу понять.

А тот устремил на Марко безумный взгляд и, еле ворочая языком, ответил:

- Удачливый сын Краснорожего Плута искал лозу за морем... а обремененная шипами лоза - то, что ты ищешь... но кудрям малышки должно остаться под маской...