Сын Неба

Автор собирал идеи, методики оздоровления организма, необъяснимые случаи «чудесных» исцелений. В какой-то момент он пришел к выводу, что каждая из признанных наукой методик действует внутри традиционной системы координат: внутри упрощенной (материалистической) модели мира. Идти этим путем (по его мнению) – все равно, что зацикливаться на совершенствовании парусов, не желая познать силу пара, дизеля, реактивного двигателя. Он же искал универсальный алгоритм запредельных возможностей человека, в том числе и принцип поворота биологического времени (из старости в молодость), в совсем иной плоскости – в Пространстве Иных Измерений. Важно лишь освоить методы Вхождения (это слово везде в его книге написано с заглавной буквы) в То Пространство.

Автора книги интересовал принцип, логическая схема, позволяющие перестраивать программу, принципиальный код биологического функционирования организма, менять программу старения на программу омоложения. Ему казалось, что он нашел выход из бездны. Может быть, его путь – тупиковый. Вероятность успеха – мизерна. Даже невероятна. Простим автору его чудачество, он не стремится кому-либо навредить, а эксперимент проводит – на себе. Но он воспринимает свой эксперимент как совершенно реальное дело, отмечая и записывая каждый изгиб своего пути, особенность каждого шага.

– Хотелось очертить, показать то поле, где еще почти не искали, – рассказывает автор. – Современная наука в основном идет по пути освоения возможностей человека как биологической особи в трехмерном пространстве и одномерном времени. Человек – сложнее. Для постижения его возможностей необходимо добавить новую составляющую к уже известным измерениям…

41. За какую из версий голосовал бы Он, оказавшись восьмого октября 451 года под Константинополем на Халкидонском соборе? Исходя из социальных задач той эпохи, из политических, из необходимости усиления церковного влияния, Он должен был сделать Выбор в пользу своего божественного происхождения.

Ну а если по совести? Исходя из попытки Вселенского взгляда на смысл развития человечества за века, за тысячелетия?

Напомним, на Халкидонском соборе методом голосования решался вопрос – кем считать Иисуса Христа? Версия первая – человеком, овладевшим божественными способностями. Версия вторая – только Сыном Божьим.

Но при голосовании победила третья версия. Был принят догмат о соединении в лице Иисуса Христа двух естеств: Бога и Человека. То есть Христос был признан Богочеловеком. Если бы Он очень захотел, победила бы первая версия. Но Ему именно в тот момент нужна была победа третьей. Третья версия отнюдь не была фактом, данным Свыше. То, что принято по итогам голосования, это просто – версия, принятая людьми, собравшая большинство голосов.

Тогда еще не настал час для победы первой версии. Для ее понимания.

Глава вторая Точка Невозврата

Решение вопроса лежало между кольцами планеты Сатурн. Если б у Него не было Иного Знания, но были миллионы и миллиарды, Он бы финансировал полет к Сатурну. Но у Него не было миллиардов, даже миллионов. Было другое. Он давно понял, что в мозгу каждого человека – громадный микромир. Спрессованная, сфокусированная модель Вселенной.

Можно свободно путешествовать по собственной внутренней Вселенной, но далеко не все обладают умением Войти в этот могущественный микромир.

1. Он никогда не посмел дурно говорить о женщине, с которой хоть раз был близок. Многим женщинам он был благодарен. Они были рядом в разные годы. Не всегда что-то складывалось гладко, но было много хорошего. И хоть прошел он и браки, и разводы, и встречи краткие, и встречи надолго, но не нашел он ту, с которой вместе предстоит уйти туда, в другие плоскости, в новые измерения, уйти навсегда, на миллионы, на миллиарды, на сотни миллиардов лет. Да, были хорошие встречи. Но это для земной жизни. ТУДА он, похоже, отправится один. Он не мог взять ТУДА кого попало. Ведь ТАМ не разводятся и ничего не меняют.

2. Говорил только он, она слушала, ей было интересно. А он говорить мог бесконечно – опыт множества жизней, им прожитых, не был растерян для этой, ныне проходящей, на планете по имени Земля. Он хотел услышать ее, но она не смела рта раскрыть, когда говорил он.

– Ваша дочка немного младше моей? – он попытался вывести ее из молчания вопросом.

– Нет. Ей девятнадцать, – возразила она, зная, что его дочери – шестнадцать.