Сын Нептуна

Но самая странная часть долины находилась прямо напротив него. В двухстах ярдах впереди, сразу через реку, был разбит некоего рода военный лагерь общей площадью около четверти квадратной мили, с земляными валами по периметру, пестрящими острыми пиками. Пустые рвы, огибающие валы с внешней стороны, тоже щетинились пиками. Сторожевые башни на углах полигона были оборудованы огромными арбалетами, за которыми стояли часовые. По стенам башен спускались фиолетовые знамена. В дальней стене лагеря, выходящей на город, были широкие ворота, а в той, вдоль которой протекала река, – еще одни, поменьше и закрытые. Внутри укреплений кипела жизнь: дюжины ребят входили и выходили из бараков, переносили оружие, полировали доспехи. Перси услышал перестук молотов в кузнице и уловил аромат жарящегося на огне мяса.

Это место казалось страшно знакомым – но в то же время что-то в нем было не так.

– Лагерь Юпитера, – сказал Фрэнк. – Мы будем в безопасности, как только…

Его перебил топот из туннеля, и на свет выбежала Хейзел – вся в каменной пыли и тяжело дыша. Шлем она где-то потеряла, и ее коричневые кудри рассыпались по плечам. На доспехах спереди виднелись борозды длинных царапин от когтей горгоны. Одна из сестер успела прилепить на нее наклейку «—50 %».

– Я их замедлила, – сообщила девушка. – Но в любую секунду они будут здесь.

Фрэнк выругался:

– Нужно перебраться через реку.

Юно крепче обхватила шею Перси:

– Да-да, пожалуйста. Я не могу намочить платье!

Перси прикусил язык. Если эта леди и правда богиня, то, по всей видимости, богиня дурно пахнущих, неподъемных и бесполезных хиппи. Но он уже так далеко зашел, что дотащит ее до победного конца.

«Это будет добрый поступок, – вспомнил он ее слова. – И если ты этого не сделаешь, боги умрут, известный тебе мир будет уничтожен, и все, кого ты знал в своей прежней жизни, погибнут».

Если это тест, он не может его провалить.

По пути к реке он несколько раз споткнулся, но Фрэнк и Хейзел помогли ему устоять.

На берегу Перси остановился немного передохнуть. Течение было быстрым, но река не выглядела глубокой. До ворот крепости на другой стороне оставалось совсем ничего.

– Хейзел, иди с Перси, чтобы часовые его не застрелили. – Фрэнк выдернул из колчана сразу две стрелы. – Моя очередь сдерживать злодеев.

Хейзел кивнула и шагнула в реку.

Перси хотел последовать за ней, но что-то его удержало. Обычно он любил воду, но эта река казалась… могущественной и необязательно дружелюбной.

– Малый Тибр, – с сочувствием в голосе сказала Юно. – Его воды несут в себе мощь настоящего Тибра, главной имперской реки. Это твой последний шанс повернуть назад, дитя. Метка Ахиллеса – греческое благословение. Ты не сможешь сохранить ее, ступив на римскую территорию. Тибр ее смоет.

Перси так устал, что понял ее не до конца, но суть уловил:

– Если я пересеку реку, моя кожа перестанет быть как железо?

Юно улыбнулась:

– Так что ты выберешь? Безопасность или будущее, полное боли и возможностей?

Позади из туннеля с пронзительными воплями вылетели горгоны. Фрэнк выпустил стрелы.

Хейзел закричала с середины реки:

– Перси, скорее!

На сторожевых башнях затрубили горны. Часовые зашумели и развернули арбалеты в сторону горгон.

«Аннабет», – подумал Перси. И побрел через реку. Вода была ледяной, а течение намного стремительнее, чем он полагал, но оно его не беспокоило. От ступней по всему телу разлилась свежая волна силы. Чувства обострились как от чашки кофе. Он поднялся на противоположный берег и поставил старуху на ноги перед открытыми воротами лагеря, из которых хлынула толпа вооруженных ребят.

Хейзел повернулась к нему и улыбнулась с облегчением. Затем посмотрела за плечо Перси – и по ее лицу разлился ужас:

– Фрэнк!

Фрэнк был уже на середине реки, когда горгоны спикировали к нему и, схватив за руки, впились когтями в кожу, заставив заорать от боли.

Часовые закричали, но Перси видел, что возможности для выстрела нет: они бы убили Фрэнка. Несколько ребят, обнажив мечи, приготовились бежать к воде, но они бы не успели.

Был только один выход.

Перси вытянул руки перед собой. В животе появилось сильное тянущее ощущение – и Тибр подчинился. Река всколыхнулась. По бокам от Фрэнка появились водовороты. Из потока, повторяя движения Перси, выросли гигантские водяные руки и, схватив горгон, которые от неожиданности выронили добычу, подняли пищащих монстров, стиснув их жидкими пальцами.

Перси слышал, как другие ребята загомонили и отпрянули, но отвлечься не посмел. Он резко разжал кулаки – и гигантские руки шмякнули горгон о дно Тибра. Чудовища обратились в пыль. Поблескивающие облачка горгонской эссенции попытались вновь слиться воедино, но река размолола их не хуже блендера, и вскоре последние останки монстров унесло течением. Водовороты исчезли, и Тибр пришел в норму.

Перси остался стоять на берегу. От его одежды и кожи валил пар, как если бы вместо воды в реке была кислота. Он чувствовал себя уязвимым, ранимым… беззащитным.