Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой (сборник)

Он повернулся и медленно пошел в кусты. Оба товарища последовали за ним, держа коней под уздцы. Вскоре они наткнулись на поистине великолепный экземпляр тсуги[23] высотой более тридцати метров, что с такими деревьями случается крайне редко. Рядом с ней стоял конь – статный вороной жеребец с красными ноздрями и красной полосой, идущей от макушки через всю длинную густую гриву, такая полоса у индейцев считается верным отличием превосходной породы. Седло и сбруя были индейской работы. Позади первого был пристегнут плащ из прорезиненной ткани. Из седельной сумки торчал футляр подзорной трубы, а рядом с жеребцом на земле лежала тяжелая крупнокалиберная двустволка «медвежебой». Когда Джемми заметил ружье, он ускорил шаг, поднял оружие, осмотрел его и крикнул:

– Это ружье… это… Я никогда его прежде не видел, но все равно узнал сразу. Серебряное ружье вождя апачей Виннету и этот «медвежебой» – самые знаменитые ружья Запада! А «медвежебой» принадлежит… – Он остановился, ошеломленно глядя на хозяина, затем продолжил:

– Вот теперь я наконец начинаю соображать! Каждый, кто впервые встречается с парнем, известным как Разящая Рука, принимает его за новичка. Это ружье принадлежит ему, а обрез в руке не просто для красоты, а один из тех одиннадцати штуцеров Генри[24]. Фрэнк, Фрэнк, вы знаете, что за человек стоит перед вами?

– Нет. Я же не читал ни его свидетельства о крещении, ни его справки о прививках.

– Эй, кончайте ваши шуточки! Вы стоите перед стариной Разящая Рука!

– Разящая Ру…

Хромой попятился назад.

– Святой дух! – вырвалось у него. – Разящая Рука! Я представлял вас совершенно по-другому!

– Я тоже!

– И каким же, господа? – произнес охотник с улыбкой.

– Высоким и крепким, как Колосс Варский[25]! – выпалил ученый саксонец.

– Да, я тоже, непобедимым гигантом, – согласился Толстяк.

– Теперь вы видите, что моя репутация больше, чем мои заслуги. Истории, передающиеся от одного лагерного костра к другому, от него к третьему и далее быстро обрастают новыми подробностями. Бывает так, что речь идет уже о каком-то чуде, а на самом деле то же самое под силу и всем остальным.

– Нет, то, что рассказывают о вас, это…

– Хватит! – прервал он кратко и властно. – Давайте оставим эти разговоры! Предпочитаю, чтобы изучали не меня, а мою лошадь. Это один из тех нгул-иткли[26], которых можно найти только у апачей. Сейчас он «босиком». Если я хочу запутать преследователей, то я привязываю к его копытам эту тростниковую обувь, которая очень распространена в Китае. Она оставляет на песке след, который очень похож на оставленный слоном. Вот здесь, на поясе, у меня две пары подков. Одна пара сработана как обычно, другая сделана наоборот – шипом вперед. Естественно, и след потом получается наоборот, а тот, кто меня преследует, уверен, что я двигался в противоположном направлении.

– Довольно, господа! – произнес Фрэнк. – Теперь наконец мне все стало ясно! Подковы наоборот! Что бы сказал на это мой морицбургский учитель?

– Не имею чести знать этого господина, но с удовольствием провел вас обоих. На скалистом участке следа не остается, поэтому я пошел туда и сменил тростниковую «обувку» на подковы. Конечно, я не имел ни малейшего представления о том, что позади меня следуют мои соотечественники, это я увидел позже. Я предпринял эту меру предосторожности, потому что по определенным признакам сделал вывод о присутствии враждебных индейцев. И это подозрение подтвердилось, когда я пришел к этой тсуге.

– Есть следы индейцев?

– Нет. Дерево – это место, где я должен был встретиться с Виннету сегодня, и…

– Виннету! – прервал Джемми. – Вождь апачей здесь?

– Да, но он приехал раньше меня.

– Где, где же он? Я непременно должен его увидеть!

– Он оставил для меня знак, что он был здесь и снова вернется сегодня. Тем не менее где он сейчас, я не знаю. Наверное, следит за шошонами.

– Он знает об их присутствии?

– Он и сообщил мне о них. На коре дерева он вырезал ножом несколько характерных знаков. Они для меня понятны так же хорошо, как и любой другой алфавит. Я знаю, что он был здесь, что снова придет, и что поблизости обосновались сорок шошонов. Мне осталось только устроиться и ждать здесь.

– Но ведь шошоны могут здесь вас обнаружить!

– Да ну! Не знаю, для кого риск больше: для меня, если меня найдут здесь, или для них, если их обнаружу я. Нам с Виннету нечего бояться этой горстки шошонов.

Эти слова прозвучали так просто и так очевидно, что Хромой Фрэнк воскликнул с восхищением:

– Не бояться сорока врагов! Я хоть и не трус, но подобное обстоятельство мне не придало бы храбрости. «Вени, види, тутти», как сказал старый Блюхер и выиграл битву под Бель-Месальянс[27], но вдвоем против сорока и он бы не пошел. Ничего не понимаю!

– Объяснение очень простое, мой дорогой друг. Побольше осторожности, побольше хитрости и немного решимости, когда это необходимо. К тому же у нас есть оружие, на которое мы можем положиться. Так что мы, возможно, даже превосходим врага. Да, здесь мы не в безопасности. Будьте благоразумны и скачите дальше, чтобы как можно скорее добраться до своих.