Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой

Оба его человека, назначенных палачами, быстро сделали пару шагов, которые отделяли их от лежавших на земле пленников. Отец Мартина издал душераздирающий крик. В следующий миг его сын должен исчезнуть в чреве кратера! Но что это? Оба исполнителя ужасной экзекуции не только нагнулись, чтобы схватить пленников, но даже упали с гримасами боли на лицах рядом с пленниками и остались лежать неподвижно.

Вождь пробурчал что-то невнятное, и в этот момент с пронзительным свистом из вершины пирамиды гейзера вырвались вода и пар, а из кратера вулкана донесся глухой звук, очень похожий на пушечный выстрел.

Тяжелый Мокасин подскочил, нагнулся над поверженными воинами и ударил их одного за другим кулаком – они были недвижимы. Схватив одного за плечи, он рванул его вверх. Неподвижные, безжизненные глаза смотрели мимо Тяжелого Мокасина, который тотчас обнаружил дырку в голове человека. В страхе он выпустил мертвого из рук, схватил второго и увидел то же самое.

Он вскочил, словно наткнулся на призрак, и повернулся к своим. Его было не узнать. Он чувствовал себя так, будто кожа под перьями на его голове сама сползла с черепа. Сиу не поняли его поведения и вообще не могли взять в толк, что случилось с двумя их соплеменниками. Они подошли ближе, некоторые из них нагнулись и тут же, как и вождь, в страхе отпрянули в сторону.

Вдруг произошло нечто такое, что показалось им не менее ужасным. Свист и клокотание гейзера почти затихли, и снова стали слышны другие звуки. Как раз в этот момент от реки донеслось рычанье, которое, казалось, исходило из глотки льва или тигра.

Все тотчас обратили туда свои взоры. Они увидели гигантскую черную фигуру, прыжками приближающуюся к ним и размахивающую длинным толстым суком. Фигура эта была совершенно мокрой и грязной от желтовато-зеленой пены реки и увешанной запутанными стеблями ситника вперемешку с полусгнившим камышом.

Бравый Боб, которому пришлось потрудиться, чтобы пробраться через целый полуостров зарослей, не имел времени стряхнуть с себя это «украшение». Облик негра едва ли подтверждал его земное происхождение. А его рев, вращающиеся глаза, его крепкий, светящийся оскал! Немудрено, что огаллала на миг застыли. Но он уже бросился на них, рыча и размахивая дубиной, как Геркулес. Поначалу суеверные индейцы отшатнулись. Боб же набросился на вождя.

– Масса Мартин! Где быть дорогой, добрый масса Мартин? – кричал Боб, задыхаясь от ярости и быстрого бега. – Вот массер Боб, вот он, вот! Он уничтожить все сиу! Он разгромить все огаллала!

– Ура! Это Боб! – как ребенок, радовался Джемми. – Вот она, победа! Ура!

Одновременно снизу раздался многоголосый вой – индейский боевой клич. Обычно он порождается тем способом, что дикари издают пронзительное и растянутое, близкое к фальцету «Йиииии!» и при этом быстро-быстро бьют боковой стороной ладони по обеим губам.

Этот хорошо известный, возвещающий о смертельной опасности боевой клич вывел сиу из оцепенения. Некоторые из них выскочили из круга и взглянули туда, откуда шел вой. Они увидели апсарока и шошонов, галопом мчащихся прямо на них. В высшей степени пораженные, они не нашли времени сосчитать врагов и, следовательно, заметить, что тех было не так уж много. Необъяснимая смерть обоих их соплеменников, появление выглядевшего как сатана и смело ввязавшегося в драку Боба, а теперь и приближение враждебных индейцев – все это вызвало у сиу поистине панический страх.

– Спасайтесь! – кричали многие из них на пути к своим лошадям.

Джемми крепко зажал шенкелями свою старую кобылу.

– Эй, освобождайтесь! Быстро, быстро, навстречу спасителям! – закричал он громко.

Его длинноногая кобыла уже рванула вперед, да и мул Длинного Дэви не оплошал – улепетывал следом. Лошадь Фрэнка мгновенно бросилась за ними, не дожидаясь приглашения от седока. Животные были так возбуждены дрожанием земли, фигурой Боба и боевым кличем, что ни один сиу не смог бы их удержать.

Ни один? Но нет, один все же нашелся – вождь Хонг-пе-те-ке. Он получил от Боба такой сильный удар суком, что поначалу рухнул без сил. На его счастье, негр не нанес ему второго удара, иначе он неминуемо погиб бы, но Боб, увидев своего юного хозяина лежавшим на земле, склонился над ним, чтобы, забыв обо всем, узнать, жив ли тот.

– Мой добрый масса Мартин! – причитал верный черный. – Здесь быть храбрый массер Боб! Он быстро разрезать ремни массы Мартина.

Очнувшийся вождь поднялся и вытащил нож, чтобы ударить им негра сзади, но вдруг услышал вой врагов и увидел, что его люди уже обратились в бегство, а бывшие пленные тоже мчатся прочь.

Тяжелый Мокасин понял, что сиу пора уносить ноги, тем более что в глубине души он был трусоват. В мгновение ока он взлетел на свою лошадь. Счастье, что его люди все ружья закрепили у седел! Пробившись верхом к Бауману, обезумевшая лошадь которого в этот момент понесла, он успел все же резко схватиться за повод и, издав леденящий души всех, кто его слышал, крик, которым погнал своего жеребца, поскакал прочь, вверх по реке, уводя за собой лошадь Баумана-старшего с ее связанным седоком.

Глава XII