Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой

– Это произошло там, в горах Колорадо. У меня была мать, и любимая сестренка трех лет, на год младше меня. Отец ушел на охоту, мать во дворе колола дрова для очага, ведь дело было зимой, а в горах очень холодно. Я оставался в комнате с маленькой Людди. Она сидела между дверью и столом прямо на полу и играла со щенком, которого я вырезал из дерева, а я стоял на столе, пытаясь вырезать большим деревянным ножом буквы «М» и «Л» на толстой балке, которая проходила под остроконечной крышей от одной стены к противоположной. Это были начальные буквы имен: моего и Людди. Я по-мальчишески хотел увековечить их. Увлеченный этой кропотливой работой, я едва обратил внимание на громкий крик матери, раздавшийся снаружи. Однако он больше не повторялся, и я беззаботно продолжал потеть над своим делом. Потом я услышал, как дверь с шумом распахнулась, едва засов с нее не слетел. Я был уверен, что это мать так шумно вошла, потому что в руках несла дрова. И даже не обернулся, а только сказал: «Мам, это для Людди и меня».

Голос Мартина стал глуше.

– Но вместо ответа я услышал низкий, глубокий рык. Я обернулся. Вы должны знать, господа, что это был уже вечер, но снаружи сиял снег, а в очаге горели дрова, и пламя освещало комнату. То, что я увидел при таком освещении, было просто ужасно. Прямо перед испуганной Людди, потерявшей от страха дар речи, стоял огромный серый медведь. С его меха свисали ледышки, а из пасти шел пар. Онемевшая сестра умоляюще протянула вперед деревянного щенка, как бы говоря: «Вот, возьми дорогую мне игрушку, но только не делай мне ничего плохого, непослушный медведь!» Но гризли не пожалел ее. Ударом лапы он повалил Людди, а затем он раздавил ее маленькую белокурую хрупкую головку одним укусом. Вы должны знать, господа, что первый укус медведя всегда приходится именно на голову его жертвы, потому что мозг для медведя – величайший деликатес.

Он прервал рассказ. Никто не нарушил наступившей тишины, и потому Мартин продолжил:

– Я хотел позвать на помощь, но не мог издать ни звука. Судорожно сжимая в руке длинный деревянный нож, я хотел спрыгнуть со стола, чтобы бороться с медведем за жизнь сестры, но, увы, от страха буквально окаменел. Зверь двинулся на меня и поставил свои передние лапы на стол. Но слава богу! В этот момент я снова смог двигать своими конечностями. Его страшное, спертое дыхание уже обдало мне лицо, поэтому я зажал нож зубами, ухватился за балку и подтянулся именно в тот момент, когда он замахнулся на меня. Он хотел схватить меня, но опрокинул стол. Это было мое спасение… я кричал и звал на помощь, но тщетно: матери не было, хотя она должна была услышать мой крик, потому что дверь была открыта и в нее врывался поток холодного воздуха. Гризли встал во весь рост, чтобы сбить меня с балки. Вы видели его шкуру и поверите мне, если я скажу вам, что он был в состоянии свободно достать меня своими передними лапами. Но у меня был нож в руке, я крепко держался за балку левой рукой, а правой стал наносить удары по лапе, которую он протягивал ко мне… Что я могу рассказать вам про тот бой, мое отчаяние и мой страх?! Как долго я так защищался, не знаю: в такой ситуации и четверть часа покажутся вечностью, силы мои покинули меня, но обе передние лапы медведя были изрезаны и исколоты, когда я услышал, несмотря на его рычание и вой, лай нашей собаки, которую отец брал с собой на охоту. Снаружи она подняла такой лай, какого я еще никогда не слышал у собаки, тогда он вбежал в хижину и мгновенно бросился на огромного хищника. Каждый из вас, наверное, был свидетелем борьбы нескольких собак против медведя. Но одна собака против таких размеров гризли, без хозяина, у которого есть ружье и нож, – это нужно было видеть и слышать. Вы знаете, что одичавшие собаки стали подлинным бедствием в Штатах. Они уничтожают стада овец. Только в одном штате Огайо каждый год гибнет шестьдесят тысяч овец по причине нападения этих прожорливых, бездомных животных, а в Соединенных Штатах и все полмиллиона в год. Эти собаки отличаются огромным мужеством: они даже могут пойти на самку медведя. Именно такую собаку мы приютили и приручили. Она была безобразной, но подкупала своей необычайной силой и верностью. Когда она бросилась на Медведя, то не выла, а рычала, как самый настоящий хищник. Она схватила его за горло, чтобы разорвать, но медведь разорвал ее своими огромными лапами. Собака умерла буквально за минуту, растерзанная на куски, а разъяренный гризли снова повернулся ко мне.

– А твой отец? – спросил Дэви, который, как другие, слушал с большим напряжением. – Где собака, там же неподалеку должен быть и человек.