Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой

– А вы останетесь здесь?

– Пока не придет Виннету – да. Потом я вместе с ним найду ваш лагерь. Хотя у нас другая цель, но, если он согласится, я готов потом отправиться с вами к Йеллоустоуну.

– Серьезно? – с нескрываемой радостью переспросил Джемми. – В таком случае, я готов поклясться, что мы непременно освободим пленников!

– Не слишком ли вы уверены во мне?! Я, пусть и косвенно, но являюсь причиной того, что Бауман попал в беду, и поэтому чувствую себя обязанным принять участие в его освобождении. Вот почему…

Он прервался, потому что Фрэнк издал приглушенный крик ужаса. Он махнул рукой в сторону кустов, сквозь которые просматривалась песчаная равнина, на которой появился конный отряд индейцев.

– Быстро по коням! – скомандовал Разящая Рука. – Пока они нас еще не заметили. Я приду позже.

– Эти парни найдут наши следы, – предупредил Джемми, легко вскочив в седло.

– Просто уходите прочь! Это единственное спасение для вас!

– Но вас действительно могут обнаружить!

– Не волнуйтесь за меня! Вперед, вперед!

Двое вестменов вскочили в седла и поскакали. Разящая Рука бросил изучающий взгляд по сторонам. Оба оставили так же мало следов на гравии, как и он сам. Галькой был покрыт широкий участок, который потом резко сужался у крутого горного склона, пока не исчез совсем под густыми соснами. Разящая Рука повесил штуцер Генри на седло, взял на плечо охотничье ружье и сказал своему коню только одно слово на языке апачей:

– Пенийил – «идти»!

Когда он с завидной ловкостью стал подниматься по крутому склону, животное, как собака, последовало за ним. Никто бы не подумал, что лошадь может взобраться сюда, и все же вскоре они оба после коротких, но весьма энергичных усилий оказались наверху, под деревьями. Разящая Рука положил животному на шею руку.

– Ишкуш – «спать»!

Конь сразу же лег и остался лежать совершенно неподвижно. Сказывалась индейская выучка.

Шошоны уже заметили следы. Если бы это были неправильные следы Разящей Руки, то индейцы должны были бы предположить, что след ведет на восток, но следы Фрэнка и Джемми были четкими, краснокожие не могли ошибиться. Шошоны последовали по следу и очень скоро приблизились к ним.

С момента исчезновения двух немцев едва прошло две минуты, а индейцы были уже у высокой тсуги. Некоторые спешились, чтобы найти пропавший след.

– Иве, иве, ми, ми! (то есть «здесь, здесь, вперед, вперед!») – кричал один.

Он нашел то, что искал. Краснокожий исчез. Разящая Рука услышал из своего укрытия, что они галопом последовали за двумя беглецами.

«Сейчас самое необходимое – мудрость и быстрота, – подумал он. – Джемми, вероятно, именно тот человек».

Вдруг его лошадь тихонько фыркнула: верный признак того, что она хочет, чтобы ее хозяин обратил на что-то внимание. Животное глянуло на белого охотника большими умными глазами и повернуло голову в сторону, наверх. Охотник взял в руки штуцер, стал на колени, готовый выстрелить, и устремил взгляд своих зорких глаз вверх. Деревья стояли здесь так тесно, что не позволяли видеть ничего дальше себя. Однако через секунду он спокойно отложил штуцер в сторону. Он увидел среди нижних ветвей украшенные иглами дикобраза мокасины и понял, что носивший эту обувь человек – его лучший друг. В ту же секунду ветви зашуршали, и вождь апачей Виннету предстал перед ним.

Глава V

Он был одет так же, как Разящая Рука, кроме того, что вместо высоких сапог он носил мокасины. Конечно, не было на нем и шляпы. Напротив: его длинные густые черные волосы были зачесаны и стянуты в высокий хвост. Голову украшала широкая налобная повязка из кожи гремучей змеи. Никакие орлиные перья не украшали его прическу. Этому воину не требовались отличительные знаки вождя: достаточно было только взглянуть на него, чтобы тотчас понять – это весьма непростой человек. На шее он носил мешочки с «лекарствами», трубку мира и тройное ожерелье из медвежьих когтей: трофеи, которые он добыл сам в смертельных схватках. В руке он держал двустволку, деревянная часть которой была обита серебряными гвоздями. Это было знаменитое Серебряное ружье, пули из которого всегда находили свою цель. Его открытое, по-мужски красивое лицо имело почти римский профиль, скулы были почти незаметны, а кожа была матово-смуглой с легким бронзовым отливом.

Это был Виннету, вождь апачей, самый знаменитый из индейцев. Его имя звучало в каждой бревенчатой хижине, у каждого лагерного костра. Справедливый, умный, верный, храбрый до дерзости, не терпящий фальши друг и защитник всех нуждающихся в помощи, будь то красные или белые, он был известен во всех уголках Соединенных Штатов и даже за их пределами.

Разящая Рука поднялся с земли. Он хотел заговорить, но Виннету коротким жестом остановил его. Второй его жест означал, что надо быть настороже и прислушиваться к каждому шороху.

Издалека доносилось монотонное пение. Постепенно эти звуки становились все громче, следовательно, те, кто их издавал, приближались.