Сын охотника на медведей

– Это Маца-ска-мон-ца-вакон, – снова воскликнул Вокаде. – Значит, этот красный воин – Виннету, великий вождь апачей!

– Что? Да быть того не может! – по лицу Длинного скользнула ухмылка. – Хотя по описаниям очень похоже.

Он вопросительно взглянул на обоих пришельцев. В этот момент его лицо имело отнюдь не то выражение, которое присуще людям с большим умом.

– Это Серебряное ружье, – подтвердил Шеттерхэнд. – Мой спутник – Виннету.

– Эй, послушайте, не надо надо мной так глупо шутить!

– Па! Если хотите, считайте это шуткой. У меня нет никакого желания размалевывать на вашей спине родословную апачей.

– Сэр, это пошло бы вам только во вред! – нахмурился янки. – Но если этот красный джентльмен действительно Виннету, кто же тогда вы? Тогда вы, пожалуй…

В тот момент, когда его осенило, он запнулся на полуслове. Дэви даже забыл закрыть рот. Он впился глазами в Олд Шеттерхэнда, всплеснул руками, чуть не подпрыгнул и продолжил:

– Ну конечно же! Вот где зарыта собака, что больше любого взрослого слона! Я стою тут и оскорбляю самого знаменитого вестмена, которого когда-либо только сушило солнце прерий! Если этот индсмен – Виннету, значит, вы – не кто иной, как Олд Шеттерхэнд, поскольку эти двое неразлучны, как и мы с Толстяком! Скажите, я прав, сэр?

– Да, вы не ошиблись.

– Тогда я от радости сейчас же стяну с небес все звезды и развешу их здесь на деревьях, чтобы отметить тот вечер, когда мы познакомились, как говорится, с иллюминацией! Добро пожаловать, господа, добро пожаловать к нашему лагерному костру! Простите нас за нашу глупость!

Он схватился за руки обоих и так сжал их, словно хотел, чтобы оба закричали от боли. Боб молчал. Ему было неловко за то, что он принял коня за привидение. А Вокаде тем временем отошел в тень, он оперся о дерево и прекратил бросать на прибывших восхищенные взгляды – даже совсем юные индейцы стараются не выставлять свои чувства напоказ. К тому же Вокаде считал, что допустил непростительную ошибку: вел себя с этими великими воинами как равный. Мартин Бауман не спускал глаз с обоих легендарных вестменов, о которых уже столько слышал, и, конечно же, не собирался удаляться от них, как Вокаде. Напротив, нимало не смущаясь, глаз с них не сводил. Дело в том, что они давно были для него кумирами, хотя он даже не надеялся когда-либо достичь их высот.

Виннету спокойно вынес рукопожатие Дэви; трем другим он в знак признательности кивнул – апач, как всегда, был сдержан. Олд Шеттерхэнд, напротив, постарался выказать свое расположение и, подал свою руку каждому, что сильно подействовало на Вокаде. Юный индеец, прижав правую руку к сердцу, тихо заверил:

– Вокаде охотно отдаст за Олд Шеттерхэнда свою жизнь. Хуг!

После того, как чествование было закончено, Шеттерхэнд и Виннету вместе со всеми присели у огня. Первый рассказывал, последний не произносил ни слова – он достал свою трубку и молча набил ее. Для Длинного Дэви это послужило сигналом к тому, что вождь хочет закрепить дружбу с ними дымом мира. Предположение американца подтвердилось: Шеттерхэнд в конце своей речи объявил, что они оба, Виннету и он, готовы сегодня же освободить Джемми и Фрэнка, а потом вместе со всеми ехать наверх, к Йеллоустоун-ривер.

Теперь Виннету зажег трубку и поднялся. После того, как он выдохнул дым во всех положенных направлениях, апач пояснил, что нта-йе, то есть «старший брат», должен стать новым знакомым, и передал трубку дальше – Олд Шеттерхэнду. От него она перешла к Дэви.

Когда тот сделал церемониальные затяжки, он почувствовал себя в затруднении – оба знаменитых вестмена уже раскурили трубку; имел ли он право передать ее юношам и негру?

Виннету догадался о его мыслях. Он кивнул в их сторону и произнес:

– Сын Охотника на медведей уже убил гризли, а Вокаде победил белого бизона. Оба станут великими героями, а потому должны раскурить трубку мира вместе с нами. Черный человек тоже выказал большую отвагу, когда захотел убить привидение.

Это было шуткой, над которой, пожалуй, можно было бы и посмеяться, но ритуал раскуривания трубки мира – серьезное дело, нарушать которое весельем недопустимо. Боб, конечно, хотел восстановить свою репутацию, поэтому он, получив, наконец, трубку и сделав несколько крепких затяжек, поднял руку, растопырил все пять пальцев на правой ладони, будто должен был пять раз поклясться, и выкрикнул:

– Боб быть массер Боб, быть герой и джентльмен! Он быть друг и защитник масса Виннету и масса Олд Шеттерхэнд.

При этом его глаза бешено вращались, а зубы скрежетали, что свидетельствовало о полной серьезности его заверения. После этого речь пошла о самом важном. Выработать план до деталей было невозможно, поскольку никто не знал, как обстояли дела у пленников. Сначала нужно было отыскать лагерь шошонов. Когда он будет найден, тогда все и решится, но не раньше.

Длинный Дэви по-прежнему был вне себя из-за того, что его Джемми в руках у краснокожих, а Мартин очень волновался о Хромом Фрэнке. Оба они были готовы положить свои жизни ради освобождения друзей. Вокаде по этому поводу заметил: