Сын Петра. Том 5. Ветер перемен

Учитывая тот факт, что вся численность колонистов в Каролине к началу переселения казаков едва перевалила за двадцать тысяч, наведения порядка не стало великой сложностью. Для этих целей три реестровых полка в полторы тысячи всадников выглядело даже перебором. Но в Москве бы и шесть полков развернули, прекрасно осознавая потенциальные проблемы с индейцами. Ведь их почти наверняка попытаются натравить на русских, дабы сковырнуть их отсюда. Из-за чего, видя низкую активность казаков по переселению в эти края, Алексей даже задумывался о заказачивании черкесов. Благо, что связей с дальними родственниками по материнской линии у него там уже хватало. Сам нащупал и поддерживал. Этот бедный регион держался только с набегов и требовалось куда-то канализировать столь непростые привычки…

* * *

— Джунгары… — медленно произнес Петр, покачав головой. — Не нравится мне все это.

— А на мой взгляд все неплохо, — возразил Алексей. — Они прислали посольство, предложив мир и союз. После разгрома большого нашествия Тауке хана нам нужен кто-то кто наведет там порядок. Или ты хочешь нам самим гонять разрозненные кучи этих красавцев по степи?

— Я хочу⁈ — с каким-то надрывом переспросил отец.

— Вот. И я не хочу. Так почему бы не джунгары? Они это умеют делать. К тому же для нас это дополнительный рынок сбыта. Я думаю, что им вполне можно продать порядка пятидесяти тысяч мушкетов, двадцати-тридцати тысяч пудов пороха прочего в изрядном количестве. Той же ткани на мундиры. Это для начала.

— А потом? — хмуро спросил царь.

— Они займутся державой Цин. Насколько я знаю у них планы большого, масштабного вторжения на юг. К Тибету. Если все пойдет так, как идет, то это позволит среди них реализовать еще тысяч сто мушкетов. Может быть что и по пушкам сговорим. Тут надо посмотреть.

— А нашей торговле в Кяхте это не повредит?

— Земли, на которые претендуют джунгары, в общем-то бедные и малонаселенные. А в Кяхту китайцы возят товары едва ли не с побережья. Верст за пятьсот[2] и далее.

— Цинцы же узнают, что мы продали джунгарам оружие.

— Так мы предложим купить и им. — пожал плечами царевич. — Нам то что? Все равно грядет перевооружение и эти мушкеты в общем-то устаревшая модель. На мой взгляд китайцы могут вполне благоприятно к этому предложению отнестись. А вот они в состоянии переваривать и двести тысяч мушкетов, и пятьсот тысяч. Плюс пистолеты, карабины и прочее. Армия у них огромная и разбросана по очень большой территории, да и денег хватает.

— Разве это не предательство джунгар?

— Это торговля, отец. Мы с ними воюем? Нет. Продаем им то, что им нужно? Да. То, что мы это продаем кому-то еще… так мы что, сговаривались так не поступать?

— Я бы не был таким оптимистичным, — вяло произнес Василий Голицын.

— Отчего же?

— Джунгары себе на уме и весьма агрессивны ко всем, кто не держится их верований. То есть, мы для них такие же враги, что и люди улуса, и цинцы. Так что рассчитывать на их верность своим словам я бы не стал. Особенно после того, как мы начнем продавать оружие Цин.

— Их верность, Василий Васильевич, — улыбнулся Алексей, — как раз и будет обеспечиваться нашими поставками оружия цинцам. В отличие от улуса, который откровенно сходил с ума, занимаясь самоуничтожением, джунгары перед лицом сильного врага будут искать надежные тылы. И устраивать себе войну на два-три фронта не станут. И чем тяжелее им будет воевать, тем сильнее дружба.

— Нам припомнят эту торговлю. Не джунгары, так Цин.

— Да, пожалуйста. — фыркнул Алексей. — Цин — новая династия Китая. Прошло едва ли тридцать лет с того время, как они окончательно подавили сопротивления сторонников предыдущей династии Мин.

— И к чему ты клонишь?

— Они сумели победить в очень тяжелой гражданской войне, которая длилась более четверти века. И только благодаря тому, что сумели перебить всех законных наследников. Ибо Китай очень неохотно принимал власть этих маньчжура. Насколько я понимаю, у них и сейчас положение очень шаткое.

— У тебя ошибочные сведения, — возразил Василий Голицын. — Их государь ныне силен как никогда.

— И поэтому вынужден постоянно вкладывать огромные деньги и силы в, по сути, покупку лояльности собственно китайской аристократии? — лукаво улыбнулся Алексей. — Как я смог узнать, через тех, кто возит нам товары в Кяхту, ситуация у них там очень непростая. Маньчжуры ведут себя как завоеватели, каковыми они и являются. Словно поляки у нас во времена Смуты. Это вызывает сильное раздражение у местных, но любое восстание лишено смысла, ибо нет легитимного лидера. Им не за кем идти. Иначе бы Гражданская война продолжалась бы… и продолжалась… Так что, Василий Васильевич, я не стал бы так превозносить их величие. Оно во многом кажущееся. Оттого и стремятся к всецелой изоляции.

— Может быть… может быть… — чуть подумав ответил тот. — Но ни джунгары, ни цинцы совершенно точно не обрадуются тому, что мы продаем оружие их противникам.

— Слушай, мы же не заставляем их покупать. Не нравится, пускай не берут.

— Но союз…