Сын Петра. Том 5. Ветер перемен

Здесь было все: и пропаганда, и пограничные ограничения, и, что намного важнее, стремительно нарастающий кадровый дефицит. Ключевые державы Европы зашевелились, спровоцированные взрывным ростом развития России и ее возможностей. Отчего «пылесосили» кадры — мое почтение. И стразу к делу пристраивали, да присматривать начинали, чтобы не убежали. Как Алексей… только хуже… контроль их был куда более жестким, так как им в текущей обстановке приходилось догонять «варварскую страну». Крайне неприятное для их элит ощущение.

Да и вообще — движение людей между Россией и остальной Европой стало весьма затруднительно. Особенно для толковых или перспективных специалистов. Но не только. Та же Речь Посполитая пыталась заткнуть утечку и рабочих рук попроще — крестьян да простых горожан. Обильную утечку. У иных шляхтичей, отлучившихся от своих владений на месяц, могли уехать целые деревни со всем скарбом.

Конечно, совсем все не перекрыли.

Торговцам ведь требовалось как-то ездить. Да и границы тех лет — условность. Иди — перекрой. Все больше на дорогах путешественников ловили, которые не будь дураками, либо осторожничали, либо обзаводились интересными бумажками. А крестьяне так и вообще — сбивались в таборы по несколько сотен человек, вооружались вилами да дубинками и все… туши свет. С такими только армией можно было что-то сделать. Но они с ума не сходили и старались не подставляться, как можно быстрее унося ноги. Тем более, что по весне на дорогах стали появляться патрули шляхты по нескольку десятков всадников…

Иными словами — веселье шло полным ходом. Одна беда — от начавшегося было потока в 1708 году сейчас не осталось и десятой части. И даже он грозился уменьшиться…

Как быть?

Откуда брать людей, особенно квалифицированных, для сохранения темпов развития? Да и с иными — дефицит. Тот же Уральский проект требовал еще десятки тысяч переселенцев. Пусть даже и не сильно умелых. А без него буксовал «железнодорожный проект», точнее чугунодорожный. Что, в свою очередь… В общем — это все прямо и косвенно давило на науку. Ведь она — важный компонент экономики. Инструмент ее развития. Вот и приходилось Алексею большую часть своей «научно-исследовательской деятельности» проводить, занимаясь организационными вопросам. Кого куда перебросить и чем занять? Как разрешить нарастающий межличностные конфликты ценных сотрудников? Кому и какие ресурсы выделить, в первую очередь редкие или даже редчайшие — остродефицитные? Что нужно произвести в лабораториях и когда? Ну и так далее.

Кропотливая работа.

Муторная.

Но кто-то этой комбинаторикой должен был заниматься. Кто если не он? Просто в силу невозможности вложить свою картину мира, включающую огромные кластеры сведений из будущего, в головы подчиненных. Хотя бы на уровне понимая — это сделать можно, а это чушь собачья. Тут стоит вкладываться в условный «долгострой», а тут — нет. И так далее. Местные подобное просто не могли осознать, ибо не ведали того, что да как было там — за горизонтом, то есть, в будущем. Сам же царевич откровенно тяготился именно этой работы. Не его это тема. Совсем. Вообще. Никак. И если организовать опытную мастерскую, где, ставя сухие задачи персоналу, что-то делать он еще мог без особого раздражения, то тут…

Бесила и дико раздражала вся эта «мышиная возня». Тем более, что он решил «сыграть партию», уделяя большое внимание не только здоровым людям из числа толковых, но и больным. Тем самым аутистам и прочим, у которых имелись какие-то уникальные способности. Их ведь просто так не применишь. Их «обвязывать» требовалось и находить способы грамотного применения, параллельно разгребая весьма специфическую кухню. Из-за чего Алексей воспринимал себя этаким директором дурдома…

Согласитесь — сильно на любителя.

Он им не являлся.

Но слишком высокой была отдача от правильного употребления подобных людей. Отчего это все бесило его еще сильнее… Так что, тяжело вздохнув, он потянулся, зевнул и взял следующую папку. Как раз касающуюся указанной темы.

С отвращением.

Глаза бы его это все не видели…

Постучавшись, в каюту вошли.

— Пожар.

— Какой пожар⁈ На корабле⁈ И ты так спокойно об этом говоришь⁈

— Нет, — покачал головой вошедший и демонстративно перекрестился, — на корабле Бог миловал. Мы к Нижнему Новгороду подходим. И вон — уже видать большой столб дыма.

— Город горит?

— А кто его знает? Далеко еще. Но столб страшный. Черный, жирный дым.

Алексей охотно захлопнул папку и вышел на палубу. Так и было — внушительный столб дыма на горизонте. Черный. Словно горело что-то маслянистое или смолистое.

Началось долгое, томительное ожидание.

Минута за минутой.

И чтобы успокоиться, а также скоротать время, Алексей решил отвлечься, проведя осмотр парохода. Инспекционный. Он вообще умиротворялся, когда что-то проверял и, особенно, не находил при этом каких-то значимых проблем или нарушений.

Вот и отправился всюду совать свой нос.

Через полчаса он «залип» в машинном отделении, наблюдая за работой механизмов. Было в этом что-то завораживающее…

По итогам первого путешествия пароход доработали.

Комплексно.