Сын Петра. Том 6. Треск штанов

Долго возились с фундаментом. Но потом — постройка буквально взлетела ввысь. Во всяком случае в восприятии современников.

Колонны нового этажа отливали. Давали им месяц отстояться. Укладывали балки перекрытий. Перевязывали их. Проливали цементной смесью швы, формируя каркас. И сразу монтировали опалубки для колонн следующего этажа. И так по кругу. Цикл за циклом. Вполне уверенно поднимаясь в год на добрый десяток этажей.

Вторая бригада при этом, двигаясь с некоторым отставанием, монтировала плиты перекрытий с помощь ручных лебедок. Третья — ставила легкие стены. Четвертая — металлический каркас крыш. Пятая…

Все было расписано.

Все люди знали свои места и работали по порядку.

Маттеус уж расстарался.

Так что летом 1712 года весь дворец уже был полностью отстроен. И шел монтаж всякого разного, ну и отделка как внешняя, так и внутренняя. Ради чего внешний контур из легких деревянных щитов поверх лесов никто не снимал. Специально чтобы слишком яркое солнце или дождь не мешали…

Без изменений в конструкции дворца не обошлось.

Сначала отказались от кладки типа колодец в легких стенах, решив таки вопрос с легкой керамикой.

Потом переделали окна. Пока ведь все равно шло остекление мозаично, поэтому от обычных кусков стеклянных плит перешли к… хм… стеклянным блокам в духе поделок Густава Фальконье из далекого XIX века. По сути, каждый такой блок представлял собой запаянную бутылку с воздухов внутри в виде толстой шестиугольной плитки. Из-за чего и свет такое остекление пропускало и выступало очень неплохим теплоизолятором, да и звук экранировало неплохо. Рамы под такие блоки пришлось тоже переделать. Однако это того стоило…

И, наконец, главным изменением стало увеличение высоты части этажей. Алексей то хотел немного сэкономить и нормальную высоту заложил только в первом этаже и первых трех ярусах. А потом — они шли как в самых дешевых хрущевках. Но… как он зашел на первый такой этаж. Как осознал всю гамму ощущений от слишком низких потолков, да еще со своим ростом, так и решил все переделать. Срочно. Пока еще можно…

Из-за чего общая высота здания увеличилась.

Существенно увеличилась…

Так вот — Серафима весь 1711 год посещала с мужем эту стройку. Присматривалась. Приглядывалась. Выспрашивала, где что будет и зачем. Пока, наконец, пару месяцев назад начала требовать себе долю.

И чем дальше, тем более настырно.

В качестве цели она выбрала себе крыло, которое Алексей планировал занять библиотекой и обсерваторией. Тут и ежу было ясно — подобное размещение обсерватории не позволяло ее нормально использовать для научных исследований. Превращая в дорогую профанацию, нужную исключительно для статуса. У какого еще наследника престола такая штука есть? Вот. Разве что за бабами на реке подглядывать…

Серафима проконсультировалась.

Ей все объяснили.

И она решила отжать это крыло себе. Если оно не сильно было нужно, то почему нет? Тем более, что библиотеку же можно и в другое место вынести. Да и зачем во дворце держать ТАКУЮ библиотеку? Это же дворец!

Алексей такой прыти не одобрил.

Если честно, царевича уже давно немало раздражало излишне строптивое поведение супруги. Он понимал — юна, а у женщин какая-то здравость и разумность только годам к тридцати-сорока появляется по его опыту. До того же, особенно если они красивы и осознают свое влияние на мужчин, там в черепной коробке у них творится ТАКОЕ… Но у всего есть предела. И у его терпения тоже. В принципе — можно было подумать над просьбой жены. Почему нет? Но он закусил удила, так как устал от этих ее бесконечных капризов и претензий…

Серафима тоже не сдавалась.

И использовала весь свой арсенал. В первую очередь, играя через эмоциональные качели. Чередуя настоящие чудеса в постели с отказом от близости по надуманным причинам и склочным разборкам…

— Я готов выделить тебе крыло, если ты согласна там устроить гарем.

— Гарем? — напряглась Серафима. — Нет-нет. Зачем гарем?

— Ну как зачем? Чтобы под твоим присмотром там находились мои наложницы.

— Какие наложницы? — ошалела жена, которой делить мужа ни с кем не хотелось.

— Как зачем? Ты маленькая и не знаешь, для чего заводят наложниц?

— Но…

— Что смотришь? Я иной раз сожалею, что у нас не ислам. Это ведь так удобно. Забылась жена или наложница. Увлеклась. Стала над тобой измываться. Отправить ее в гарем, подумать над своим поведением. А сам тем временем пригласил оттуда другую. Которая уже понимает — что можно делать, а что нельзя. Если же понимание еще не пришло, то третью. Да и, в конце концов, можно и на рынке невольниц себе новую купить наложницу. Красота… не так ли? Да. Хорошо быть влиятельным мужчиной в исламе… — произнес Алексей и постарался изобразить мечтательность на лице.

— А мне казалось, что это ты добивался моей руки! — вскинулась Серафима.

— А мне кажется, что ты добиваешься моего отказа от нее!

Серафима поджала губы, но промолчала.

Лишь глазами сверкнула.

Алексей же, оставив, ее пошел к двери.

— Ты куда!

Но он не удосужился ей ответить.