Сын племени навахов

Мы оба внимательно слушали старого кацика, хотя многое казалось нам смешным. Очень хотелось мне быть принятым в среду тэва, и ради этого я готов был слушать хоть до утра. Многие древние предания мне понравились.

На третий день старик закончил свой рассказ и сказал нам, что теперь мы — настоящие тэва и знаем не меньше, чем другие жители пуэбло. Я очень обрадовался и открыл ему свое заветное желание: я хотел стать членом Патуабу. Старый кацик улыбнулся и ответил:

— Хорошего охотника принимают в Совет воинов. Смелый воин становится военным вождем и членом Патуабу.

— Понимаю. Дай мне указания, и я буду им следовать! — воскликнул я.

— Хорошо. Путь будет тебе указан. Но помни, что тебя ждут тяжелые испытания, — ответил он.

Когда мы вернулись домой, на крыше перед нашим домом я увидел Чороману. Она ждала меня.

— Завтра ты уйдешь, — сказала она. — О, будь осторожен! Поступай так, как посоветует тебе мой отец. Не прислушивайся к советам этого злого Тэтиа. Он думает только о том, чтобы повредить тебе.

— Тэтиа не причинит мне зла, я его знаю, — сказал я.

— Сегодня на закате солнца Огота вышел на северную площадь в первый раз с тех пор, как вернулся, и знаешь, что он сказал? продолжала она. — Он сказал, что нарочно не убил медведя. Хотел доказать, что ты трус и убежишь, как только увидишь, какой этот медведь большой и страшный. А тогда он, Огота, вернется со своими советчиками и убьет его.

— Огота боялся показаться на площади, пока не придумал этой сказки. А думал он долго.

— Да, но многие ему верят.

— Члены тайного совета Патуабу знают всю правду, и мне нет дела до того, что думают другие.

— Уампус[4]! О мой будущий муж! Как я боюсь за тебя! Ты будешь осторожен? Обещаешь?

— Да.

Она прижалась ко мне, и, обнимая ее, я поклялся беспрекословно следовать советам Кутовы.

Келемана крикнула нам, что ужин готов, и мы вошли в дом.

Начитима и Кутова сидели в комнате, обращенной на запад, и вели тихую беседу. Я знал, что они говорят обо мне и о предстоящей охоте. Келемана позвала их ужинать, и они присоединились к нам. Кутова зорко посмотрел на меня (я сидел рядом с Чороманой), потом отозвал девушку в дальний угол комнаты и что-то ей шепнул. У меня сжалось сердце: я боялся, что он недоволен нашей дружбой.

Вдруг за моей спиной раздался голос Чороманы:

— Охотник, закрой глаза! Сейчас же закрой глаза!

Я повиновался и почувствовал, что она надевает мне что-то на шею.

— Теперь смотри! — крикнула она.

Я открыл глаза. Чоромана надела мне на шею ожерелье из бирюзы. Я посмотрел на подвеску: это было изображение горного льва, считавшегося у тэва священным животным, покровителем охоты.

Я вскочил и повернулся к ней:

— Как! Ты даешь мне этот талисман?

Она кивнула; губы ее дрожали; казалось, она не могла говорить. За нее ответил Кутова:

— Да, она дает его тебе. Это ее талисман. Ее дед из клана Канг, бывший некогда нашим Самайо Оджки, подарил ей этот талисман и дал наказ, о котором скажет тебе она сама.

Улыбаясь, они переглянулись с Начитимой и Келеманой.

— Отец, не сейчас! — воскликнула Чоромана. — Я скажу ему позднее.

— Поступай, как хочешь, — ответил он.

Как я был счастлив, получив от Чороманы ожерелье! От радости я почти ничего не ел за ужином. Потом Начитима и Кутова спустились в киву, а Келемана с моим братом пошли за водой. Мы остались одни.

— Теперь скажи мне, — попросил я.

— Мой дед горячо меня любил, — начала она. — Давая мне этот талисман, он сказал: «Я даю тебе его с одним условием: когда ты вырастешь, ты поступишь так, как я тебе сейчас скажу». — «Хорошо», согласилась я. «Повторяй за мной слова клятвы», — продолжал он. «Обещаю моему старому деду, который горячо меня любит, что я никогда не выйду замуж за недостойного человека. Обещаю, что спутником моей жизни будет человек храбрый, добрый, великодушный и работящий. Когда я найду такого человека и узнаю, что он меня любит, я отдам ему талисман священного льва и помогу ему сделаться вождем в нашем пуэбло».

Вот что сказала мне Чоромана, когда мы сидели вдвоем возле очага. Если бы ты знал, как глубоко взволновали меня ее слова! С трудом я выговорил:

— Из всех юношей этого пуэбло ты выбрала меня, человека другого, враждебного вам племени?

— Не все ли равно, кем ты был! — воскликнула она. — Теперь ты тэва!

— Да, да! Теперь я тэва!

Она отвернулась и стала смотреть на огонь, в волнении перебирая пальцами бахрому платья. Потом взглянула на меня и снова отвернулась. Я понял, что она хочет что-то мне сказать.

— Что такое? Ты о чем-то умолчала?

— Да. Мой дед заставил меня повторить слова клятвы: «Обещаю, что я не выйду замуж за моего избранника, пока он не сделается членом Патуабу».

— Ну, что ж! Мы оба знаем, что друг другу мы будем верны. Мы можем подождать. Не забудь, что и тебе и мне только по семнадцать лет, — напомнил я ей.

— Да. А пока Келемана позволит мне заботиться о тебе. А завтра... завтра ты пойдешь искать этого страшного медведя! О, мой будущий муж!

— Подумай, какое будет счастье, если я найду его и убью. После этого первого испытания мне легче будет стать членом Патуабу. Как я рад, что бросил вызов Оготе!