Сын Портоса

— О, — ответила девушка, — я знаю по опыту, что могу полагаться на вашу силу и храбрость, но эти улицы так пустынны, а ночь наступает так быстро.

Действительно, на улице почти не было людей, небо покрыли тучи, и ночь обещала быть бурной. Жоэль восторженно созерцал изысканную красоту Авроры, которая на фоне мрачной обстановки казалась еще более восхитительной. Они шли медленно, бок о бок. С губ бретонца было готово сорваться множество слов, но он молчал, предпочитая слушать голос, волновавший его до глубины души.

— Ну, вы начали поиски? — спросила девушка. — Уверена, что да, так как вы человек решительных действий. Вы все еще рассчитываете на успех, за который я молюсь каждый день?

Юноша был смущен. Должен ли он рассказать даме о происшедшем в Сен-Жермене? Жоэль не осмеливался на это. А поскольку ложь была противна его прямой и честной натуре, он ответил вопросом на вопрос:

— А ваши действия, мадемуазель, сулят счастливый конец?

— Увы! — вздохнула Аврора, качая головой. — Я не сильна в просьбах и мольбах о милости, так как страдаю пороком гордыни. Если бы речь шла обо мне одной, а не о благосостоянии двух детей…

— То вы бросили бы это дело?

— Безусловно, и уехала бы из города на следующий же день.

— Уехали бы из Парижа? — переспросил Жоэль.

— А чего другого вы могли ожидать? От здешнего шума у меня начинается головокружение. Разгул низменных страстей на этих улицах, где дома так высоки, что закрывают небо, вызывает во мне ужас и жалость. К тому же я чувствую себя совсем одинокой, лишенной поддержки и защиты. О, я бы предпочла вернуться домой, в деревню и жить подальше от города. Ведь и вы, и я родились в сельской местности, где на берегу и на скалах растут дикие розы и золотистый дрок, чей аромат смешивается с дующим с океана легким бризом.

— И вам бы хотелось жить там всегда? — дрожащим голосом спросил влюбленный юноша.

— Я считала бы себя счастливее всех женщин, если бы рядом со мной был избранник моего сердца.

— О, да, — пробормотал Жоэль, — вы имеете в виду какого-нибудь вельможу, который сделал бы вас знатной дамой.

— Нет, — покачала головой Аврора. — Я бедна, но, как уже призналась вам, горда, и гордость не позволит мне принять от мужчины, который женится на мне, ничего, кроме обручального кольца. Но, — твердо добавила она, — я дочь дворянина и не намерена выходить замуж за человека, ниже меня по происхождению.

— О Боже мой!..

Сжав руку юноши, Аврора осведомилась серьезным и глубоким голосом:

— Почему вы вздыхаете? Я терпелива, а мы оба молоды. Разве мы не можем подождать, покуда небо вознаградит наши усилия, или, в том случае, если вам не удастся узнать имя вашего отца, вы сами завоюете себе благородное имя?

— Боже праведный! — воскликнул Жоэль. — Возможно ли, чтобы вы догадались о моем секрете?

Они подошли к пристани Целестинцев, где под деревом стояла скамейка. Опустившись на нее, девушка сказала:

— Сядьте рядом со мной.

Жоэль повиновался.

— Мне кажется, — продолжала она, — что вы любите меня.

Горящий взгляд Жоэля устремился в лицо Авроры, которая опустила глаза.

— Я тоже люблю вас, — призналась она. — Для того, чтобы узнать это, мне нужно было слушать не столько ваши слова, сколько биение собственного сердца.

— Никого в мире я не почитаю так как вас! — воскликнул наш герой, вне себя от волнения. — Я бы умер, если бы вы вышли замуж за другого!

В наступившем молчании послышался слабый шорох, который мог быть вызван дуновением ветра, — приближалась гроза и темнота сгущалась. Но влюбленные не замечали ничего вокруг себя, не думали о позднем часе и о грохотавшем вдалеке громе. Жоэль страстно сжимал маленькие ручки девушки.

— Аврора! — повторял он. — Аврора, вы моя любовь, моя надежда, моя жизнь!

Душераздирающий крик прервал его, ибо девушка увидела темную фигуру, отделившуюся от тени дерева. Чья-то рука взметнулась ввысь, и тяжелое пистолетное дуло опустилось на голову молодого человека, который свалился, оглушенный.

Это послужило сигналом — трое мужчин выскочили из того же укрытия и бросились на мадемуазель дю Трамбле. В тот же момент из аллеи, выходящей на набережную, выехала карета, запряженная двумя лошадьми, к ней трое негодяев поволокли Аврору.

— Помогите! Помогите! — кричала она, сопротивляясь изо всех сил.

Отчаянный призыв совершил чудо. Жоэль вскочил на ноги, словно бык, которого топор на момент лишил чувств, не парализовав окончательно. Плотный фетр ворсистой бретонской шляпы смягчил силу удара. При бледном свете одинокого фонаря он увидел похитителей и устремился к ним со шпагой в руке. Заметив его, один из бандитов отделился от своих товарищей и также обнажил шпагу.

— Здесь нет прохода, — заявил он.

— Полковник королевских мародеров? — воскликнул Жоэль.

— К вашим услугам, — ответил Корбюфф, устремляя острие шпаги в лицо юноши. — Я намерен нанести вам отметину в том самом месте, где уже оставила след моя пуля.

Это был всего лишь трюк фехтования, ибо вместо лезвия, приближающегося к его глазам, Жоэлю пришлось парировать выпад, нацеленный в грудь.