Сын Портоса

— Это означало бы указать вам дорогу к гибели.

— Тогда мне придется спросить у кого-нибудь другого. Не хочу, чтобы господин Фрике думал, будто я стану пользоваться его преданностью дольше, чем смогу этому помешать.

— Чепуха! Не беспокойтесь о нем — он легко выйдет сухим из воды. Парижанин всегда выбирается из неприятностей со славой или, во всяком случае, с тщеславием.

Жоэль нахмурился.

— Значит, вы, старый солдат, предлагаете мне совершить подобную подлость?

— Я предлагаю, не теряя ни минуты, ехать к воротам Сент-Оноре, покинуть Париж и вернуться в Бретань, где вас не будут разыскивать.

— Не может быть, чтобы вы говорили серьезно, иначе от последствий нанесенного мне оскорбления вас мог бы защитить только возраст.

— Упрямый мальчишка! — топнул ногой трактирщик. — Неужели вас ничто не привязывает к жизни? Разве вы никого не любите в этом мире?

— О! — прервал Жоэль, охваченный внезапно нахлынувшими чувствами. — С вашей стороны жестоко заставлять человека выбирать между любовью и долгом. Больше ни слова, — добавил он, властно взмахнув рукой. — Прощайте!

— Нет, — возразил старый сержант, становясь на пути у юноши, — вы не сделаете подобной глупости. Вы никуда не пойдете — я не позволю! Дело в том, что вы мне чертовски нравитесь, — продолжал ветеран, причем его суровые лицо и голос заметно смягчились. — Вы могли бы быть моим сыном. Мы встретились только три дня назад, но у меня такое чувство, будто мы провоевали вместе целую кампанию. Вы совсем как старый служака, ибо довольны всем — вином, мясом, хлебом, слугой и хозяином. У вас первоклассное здоровье и отличный аппетит. К тому же вы фехтуете, как профессионал! И вы хотите все это похоронить в тюрьме и кончить жизнь на плахе за убийство никчемного пьяницы, который даже своему трактирщику остался должен за выпивку! Я возражаю против этого! И перестаньте испытывать мое терпение! Черт побери! У меня появляется желание снять с крюка свою рапиру и приколоть вас к стене, чтобы не дать совершить глупость, которую считаю просто самоубийством.

Этот своеобразный способ предотвращения самоубийства вызвал у Жоэля улыбку.

— Хозяин, — сказал он, — вы честный человек и простите меня за то, что я поднял на вас руку, ибо ваше упрямство вынуждает меня к этому.

В тот же момент Жоэль схватил старика за ворот и, оттащив от дверного проема, дал ему искусную подножку, продемонстрировав тем самым высокую степень развития в Бель-Иле благородного искусства борьбы. В результате ветеран Рокруа очутился на полу с такой быстротой, что ощутил боль в каждой косточке.

— Извините, старина, — сказал Жоэль, — но у меня не оставалось иного выхода. — И, перепрыгнув через ошеломленного трактирщика, он вышел из дома.

Тем временем господин де Ларейни проводил время в Шатле, читая и выслушивая полицейские рапорты. У него было серьезное и честное лицо, судейский парик отлично подходил к его широкому лбу, во взгляде светились прямодушие и энергия.

Министр был поглощен делами, когда вошел пристав и шепнул ему несколько слов.

— Ага! — с удовлетворением воскликнул магистрат. — Так его наконец поймали! Отлично! Введите его сюда.

Через несколько минут в кабинете появился Фрике, сопровождаемый офицером и шестью стрелками. Вздернув нос и снисходительно улыбаясь, наш герой отвесил поклон и открыл рот, чтобы сделать магистрату приготовленный по дороге комплимент — поздравить его с возможностью отпустить на свободу человека с таким блистательным будущим. Но чиновник не дал ему времени на это.

— Послушайте, Сен-Жан, — с изумлением спросил он офицера, — кого это вы сюда привели?

— Того, монсеньер, кого вы нам велели схватить, — последовал ответ.

— Вы что, спятили? — осведомился шеф полиции, пожав плечами. — Неужели вы не могли свериться с описаниями, которые дата нам все опрошенные свидетели? Смотрите сами! — Он взял со стола бумагу. — Рост — шесть футов, сложение — геркулесовское, одежда — бретонского поселянина…

— Но, монсеньер, — запротестовал офицер, — мы взяли этого человека в той гостинице и в той комнате, где, как нам сообщили, остановился преступник. Я тщательно допросил его и этот коротышка заявил, что он — тот, кого мы ищем.

— Нельзя же верить простому заявлению!

— Почему, монсеньер, если арестованный сам признается…

— Да, чтобы сбить вас со следа! Мэтр Сен-Жан, вы лишились головы, подобно вашему тезке![41] Вы болван, позволивший себя одурачить! За это вас следует…

Взбешенный глава полиции обернулся к Фрике, хладнокровно развалившемуся на стуле.

— Послушайте, что вы здесь делаете? — грубо рявкнул он.

— Жду, когда ваша милость кончит беседовать с этим офицером на непонятные мне темы. По-моему, вы обвиняете беднягу в том, что он совершил промах. Но уверяю вашу милость, это не соответствует действительности, ибо я — тот человек, о котором король, несомненно, говорил вам.

— Я действительно выполняю приказ его величества, но описание не соответствует…