Сын Портоса

— Не выйдет, — сказал он. — Старый священник, обучавший меня, рассказывал мне занятную историю о Венере в доспехах Марса… Но, Боже мой, у меня мутится в голове! Немедленно в постель.

Юноша устремил на хозяина тяжелый взгляд человека, выпившего слишком много.

— Ступайте, мой достопочтенный гость. Поднимайтесь наверх — там только одна комната — у самой лестницы. Кровать под окном. Желаете что-нибудь еще?

— Нет. Своего слугу я потерял по дороге и должен привыкать укладываться без посторонней помощи. Доброй ночи, хозяин и прелестная горничная! Да пребудет мир под вашим кровом!

Браун, как эхо, повторил пожелание, но оно прозвучало, словно заупокойная молитва. Он устремил взгляд на женщину, казавшуюся скромной и простодушной. Оба прислушивались к нетвердым шагам юноши, который добрался до двери на лестничной площадке, открыл ее пинком и свалился на кровать, застонавшую под необычным весом. Вскоре сверху донесся громогласный храп, и загорелое лицо трактирщика озарила зловещая радость.

— Пьян, утомлен и спит как убитый! — пробормотал он. — Курьер к маршалу! Я должен потолковать об этом с Уолтоном, прежде чем мы прикончим его.

Браун снял со стены ружье и одел высокую фетровую шляпу, украшенную орлиным пером.

— Мадам Тереза, — продолжал он тихим суровым голосом, — я иду встретиться с Уолтоном. Если человек наверху зашевелится, протрубите в рог, и мы придем к вам на помощь.

У себя в комнате Жоэль все слышал и, как только хозяин удалился, тотчас встал. Теперь его шаги были твердыми, а во внешности ничто не говорило об усталости или опьянении. Не было нужды в умении предсказывать судьбу, чтобы понять, какая опасность грозит его деньгам, депешам и жизни. Поэтому он осмотрел свой пистолет и проверил, легко ли вынимается из ножен шпага.

Через некоторое время Жоэль услышал легкие шаги на лестнице. Он открыл дверь, чтобы ему легче было, если понадобится, орудовать шпагой и стрелять. Однако, когда в проеме появилась женская фигура, юноша опустил оружие.

В комнате было темно, поскольку Жоэль предусмотрительно загасил свечу, но его зрение привыкло к темноте, а глаза сверкали, как самоцветы.

— Вы пришли сообщить мне что-нибудь? — осведомился он.

— Да, и очень важное. У нас есть час, так как трактирщик отправился на свидание, а заодно, и за помощью. У этого человека вошло в привычку поить допьяна солдат и путешественников и убивать их во сне. При этом он выпытывает у них военные секреты и сообщает своим хозяевам.

— Почему же вы сразу не сказали мне об этом? Я бы прикончил мерзавца, прежде чем он смог бы осуществить свой гнусный замысел!

Оба вышли на лестничную площадку.

— Потому что я сомневалась в исходе вашего столкновения — ведь Браун крепкий старый солдат. Когда он услышал, что вы везете депеши, то понял, что вы представляете большую ценность, чем случайный проезжий, и решил посоветоваться со специалистом в подобных делах. Они и раньше предлагали мне, как француженке, завлекать молодых офицеров и выведывать у них сведения, полезные нашим врагам.

— Ну?

— До сих пор мне не представлялось такой возможности, а теперь…

— Любовь к родине заставила вас отказаться от подобного предложения?

— Не знаю. Человек, с которым пошел встретиться Каспар Браун, настоящий дьявол! Вы никогда не слыхали в Париже о преступном сообщнике Ла Вуазен и Лесажа, которому удалось скрыться после временного ареста? Его кличут Англичанином или Автором, и он в самом деле автор многих преступлений.

— Да, я кое-что слышал о деле отравителей.

— Этот человек — законченный негодяй, который не поколеблется вместе с Каспаром прикончить вас в постели, чтобы завладеть вашими депешами. Приехав сюда из Парижа, откуда я недавно бежала, он сказал мне, что должен приобрести важную информацию с целью продать ее принцу Карлу и получить от него за это покровительство, убежище и деньги, дабы удовлетворить свое ненасытное честолюбие.

— Значит, этот негодяй — ваш любовник?

— Он мой мучитель — живое напоминание о прошлом, мысли о котором жгут меня, как пламя. Судьба связала нас вместе, как двух рабов на галере. Быть может, когда-то я любила его. Сегодня же я вынуждена подчиняться и служить ему, но я его ненавижу! Впрочем, дело не во мне, — продолжала она, приблизившись к Жоэлю, который возвышался над ней, стоя на лестнице. — Повторяю: трактирщик скоро вернется с Уолтоном или с кем-нибудь еще! В этих приграничных деревушках полно дезертиров — золото превращает их в убийц. В случае нужды Уолтон убедит Брауна, в котором еще осталось что-то человеческое, воспользоваться услугами рыскающих в лесах головорезов.

— Пускай приходят! — весело и бесстрашно воскликнул юноша, похлопав по эфесу шпаги.

— Да, я понимаю, что вы, вероятно, справитесь с двумя десятками бандитов, но при звуках драки сюда может нагрянуть разведывательный отряд германцев, а с ним вам не совладать. Кроме того, если Браун нападет более-менее честно, то Уолтон — другое дело. Он использует все свое коварство и может даже поджечь этот дом.

— По-вашему, это меня испугает?