Сын повелителя сирот

В дверь постучали. Никто никогда не стучал в эту дверь – так обособленно расположен был их дом. Это самая безопасная страна в мире, где о преступлениях никогда не слышали, поэтому она за себя не опасалась, но все же засомневалась. Ее супруг, Командир Га, часто отсутствовал, выполняя опасные задания, вот и сейчас его не было дома. Вдруг с ним что-то случилось, и посланник страны пришел сообщить дурные вести? Она знала, что он был истинно предан своей стране, своему народу и не мог принадлежать ей одной, но она его любила и не хотела делить ни с кем. Что она могла с этим поделать?

Дверь открылась. На пороге стоял Командир Га – в наглаженной униформе с двумя знаками отличия на груди – «Рубиновой Розой» и «Вечным Огнем Чучхе». Зайдя внутрь, он стал беззастенчиво раздевать глазами красавицу Сан Мун. С каким вожделением он смотрел на изгибы ее тела под домашним халатом, как ловил малейшее движение, вздымавшее ее грудь! И этот трус обращался с ней, с величайшим в Корее образцом благопристойности, как с хламом!

Добропорядочный гражданин подумает, как же это можно назвать Командира Га трусом? Разве он не прославился тем, что совершил шесть убийств в туннелях под демилитаризованной зоной? Разве у него нет Золотого пояса по тхэквондо, самого смертоносного боевого искусства в мире? Разве не заполучил он в жены актрису Сан Мун, звезду фильмов «Вечно преданная» и «Падение диктаторов»?

Да ведь это, граждане, не настоящий Командир Га! Посмотрите на фотографию настоящего Командира Га, висящую на стене за спиной этого самозванца! У человека на снимке широкие плечи, брови зубчатой формы и сточенные от неистового перемалывания зубы. А теперь взгляните на длинного худощавого человека в форме Командира Га – впалая грудь, девичьи уши, а в брюках прямо лапша какая-то. Вне всякого сомнения, называть Командиром Га этого самозванца было бы оскорбительно.

Он скомандовал: «Я Командир Га, и ты будешь обращаться со мной, как с ним».

И хотя природное чутье подсказывало ей, что все это неправда, она проявила мудрость, обуздав свои чувства и подчинившись приказу государственного чиновника, ведь он занимал должность министра. Когда не знаешь, как себя правильно вести, бери пример со своих вождей.

Целых две недели, однако же, она относилась к нему настороженно. Ему пришлось спать в туннеле с собакой и есть лишь один раз в день приготовленную для него жидкую похлебку. Он был тощим, но не жаловался на скудную еду. Каждый день она готовила для него горячую ванну, разрешая выйти из туннеля и помыться. После этого Сан Мун, как послушная жена, мылась сама в оставшейся после него воде. Затем он снова возвращался в туннель к псу, которого невозможно было приручить. Целый год эта зверюга грызла мебель и гадила, где ей вздумается. Сколько бы ни бил ее раньше муж Сан Мун, собака не слушалась. Теперь Командир Га в туннеле дрессировал собаку, обучая ее командам «сидеть!» и «лежать!» и прочим праздным словечкам капитализма. Наихудшей из команд была «ату!», услышав которую псина незаконно охотилась на дичь на общественных народных землях.

В течение двух недель они жили, придерживаясь такого распорядка, полагая, что если будут его соблюдать, то настоящий муж Сан Мун однажды вернется, и все встанет на свои места, будто он никогда не исчезал, а появившийся в ее доме человек оказался всего лишь антрактом-перекуром, как в одном из ее легендарных кинофильмов. Конечно, актрисе было сложно: посмотрите на ее позу, взгляните на то, как она стоит босая со скрещенными руками. Но думала ли она, что страдания в ее фильмах были притворством, а показ мук народа – вымыслом? Представляла ли она, что могла быть лицом Кореи, которая пережила тысячелетие несчастий, не потеряв одного или двух мужей?

Ему казалось, что теперь, став Командиром Га, он покончит с жизнью в туннелях. Но он снова оказался там. Его нынешний туннель был небольшим – не более пятнадцати метров длиной. Этого было достаточно лишь для того, чтобы передвигаться под палисадником и, пожалуй, под дорогой. В туннеле находились бочки с провиантом на случай Трудного Похода, светила единственная лампочка и стоял стул. Была там и богатая коллекция DVD, но смотреть их оказалось не на чем – ничего такого, что могло бы послужить экраном, не обнаружилось. Но все же он с восторгом слушал, как мальчик наверху выдувал неуверенные звуки на своем тэгыме. Он наслаждался, внимая тому, как мать обучала дочь меланхоличной манере игры на каягыме, и представляя, как они склонились над заунывными струнами, раскинув по полу свои чосоноты. Командиру Га в своем туннеле было слышно, как поздними вечерами ходила по своей спальне актриса. Он представлял, как касались пола ее ноги, чутко прислушиваясь к ее шагам и определяя по ним, где в комнате находились кровать, шифоньер и трюмо. Как будто он и сам там с нею был.