Сын природы

Эсуф вполне себе подлечился, но проблему транспорта пока не решил. Охотники — не крестьяне, лошади тут в большом дефиците. Хотя и пахари не спешили бы продавать тягловую силу перед посевной, самим нужнее. Так что почтенный торговец планировал оставить телеги здесь и пешком идти до Сэфатэна, где думал как-то сторговаться. Возьмут там наверняка дорого, но не бросать же вообще всё? В общем мужик конкретно так попал, но зато хоть жив остался и семью не потерял. К тому же я не стал заявлять права на его имущество, которое тоже мог записать в качестве трофеев с бандитов, за что он был мне по гроб жизни благодарен. Ну, или как минимум очень хорошо это изображал. Средневековый купчина, судя по всему, жуком был хитрым, как ему и положено, так что я не был уверен, что именно у него на уме. Однако решил рискнуть и озадачить его сбытом трофеев где-нибудь не в Северном Торжке, где их могут спалить люди тэна или ещё кто-нибудь. Был конечно риск, что он всё толкнёт, но не привезёт денег, но мной было решено им пренебречь. Я всё равно не представлял, куда тратить свалившиеся на меня бабки из походной казны солдат удачи, которые в своё время заплатили наёмникам авансом. Магазинов-то в Смертолесье не было. Процент за услуги мы с коммерсантом оговорили, он вроде бы устроил нас обоих. Настало время поинтересоваться фамилией моей семьи.

— Махрим… — задумчиво проговорил купец — Хм, слышал я её где-то. На юге слышал, дай вспомнить. Почему ты про неё вообще спросил?

— В свитке встретил — соврал я.

— Свитки наёмников — хмыкнул купец, похоже не совсем поверив — Слушай, вспомнил. Был такой бастард, рассказывали мне про него байку.

— Бастард? — приподнял я бровь.

— Так называют тех детей, которые рождены не в законном браке — пояснил мужчина на всякий случай — Конкретно этого заделал какой-то из младших наследников на последней войне, покувыркавшись то ли с наёмницей, то ли вообще с ополченкой. Никогда б о нём не знал, мало ли благородные так детей настругали и сколько признали, но этот Алдэ, как его звали, умудрился влипнуть в историю, влюбившись не в ту женщину.

— Отворот поворот получил за своё происхождение? — поторопил я купца вопросом.

— От родителей — да, а вот от девки — нет. Там прям сошлись две горячие крови, положил он глаз на бастардку из Шистэви, которую уже обещали кому-то отдать наложницей. Лет десять назад на юге много шума было, когда они сбежали. До сих пор, наверно, живут где-то, поминая добрым словом любимых родственничков… А может и разбежались, дело-то молодое, быстро любовь загорается, но бывает, что так же быстро тухнет. Только назад им, вестимо, было уже не вернуться.

— Мда, хитрый путь пергамент видимо проделал, но за вознаграждение его не вернёшь — хмыкнул я, тщательно скрывая эмоции. Мои папаша с мамашей — Ромео и Джульетта местного разлива, причём, что характерно, умерли они тоже в один день. Млять! Знать бы ещё кто их приговорил.

— Ну к королевскому дворцу тебя и на три перестрела не пустят — развёл руками Эсуф — Чтоб хоть в верхний город зайти благородным быть нужно.

— Он королевский бастард что ли был, не княжеский?

— Ага — кивнул мужик — В том и весь смысл. Князю бы даже за такого родственника предъявили претензии, чай Шистэви сами князья были, а вот против королевской семьи не пойдёшь, даже если речь о бастарде побочной ветви.

Я мысленно скривился. Вообще стоило догадаться, что кровь во мне течёт не самая простая, думая не только о том, что шаги по Лестнице обеспечены диетой, полной Кив и свежим лесным воздухом. Родители не на самых низких ступенях стояли, а наследственность в «дцать» поколений магов не может не сказываться. Впрочем, меняет это для меня в социальном плане одно большое ничего, ребёнок двух бастардов — всё равно простолюдин. Хотя оно и к лучшему, с доплатой мне не нужны лавры какого-нибудь Джона Сноу, как и перспективы наследовать что-то там от дражайших родственников. Я с четырьмя деревнями-то не знаю что делать и в дела старост лезть не собираюсь, планируя ограничится внешними признаками почтения от местных, когда из леса прибегаю. Так что благородное происхождение мне нафиг не сдалось. Другой разговор — информация. Так что почесав затылок, я поинтересовался:

— А чего о Шистэви в прошедшем времени говоришь, лишили титула что ли?

— Ага — снова коротко подтвердил купец, любил он похоже это словечко — Вместе с головами. Я уж подробностей дел благородных не знаю, мне такое не по чину, но вырезали их года три как. Вроде в каком-то заговоре участвовали, как глашатаи баяли, но поди на самом деле разбери. Там в центральных провинциях замятня-то была, даже королевская кровь вроде пролилась, но кто, за что и почему одним благородным только известно.

— Как у людей всё сложно устроено — скривился я.