Сын Ретта Батлера

— Но оставим реверансы и перейдем к делу. Есть две причины, по которым я хотел встретиться с вами так спешно. Об одной ничего не скажу, а вот о другой давайте поговорим. Ваш отец Ретт Батлер?

— Да, — несколько опешив, сказал Джон. — А откуда вы знаете?..

— Откуда?! Да я знал его с детства! Да я как увидел вас, чуть в обморок не упал, хотя я не институтка, как вы понимаете. Но, согласитесь, это впечатляет — увидеть друга своего детства совсем не постаревшим, а таким же молодым и полным сил. Вы, Джон, вылитый Ретт. Господи, Боже мой! Ну бывают же в жизни встречи! А, Джон?!

— Так вы знали отца с детства? И… И какой он был? — счастливо улыбался Джон.

— Законный вопрос. Он был негодяй, Джон, это был самый отъявленный негодяй на всю округу! Вы знаете, что за проказы придумывал он?! Э-э, да вам и не снилось! Не было плантатора или раба, который не мечтал бы надрать уши вашему будущему отцу. За ним охотились, как за медведем-шатуном!

Джон весело рассмеялся.

— А знаете, кто был вторым негодяем? Вы угадали — я, — гордо заявил Билтмор. — Правда, у меня не было столько фантазии, но я очень старался. Наши драгоценные родители могли запросто разориться из-за наших проказ. Ну, ночной звон с пожарной каланчи, обливание прихожан водой во время воскресной мессы и кража одежды у купающихся голых женщин — это были рядовые забавы, так сказать, цветочки. Мы устроили бунт рабов! Джон, мы устроили настоящий бунт рабов! С поджогами, битьем окон, пленением надсмотрщиков! Что вы! Фермеры даже хотели вызывать войска! Рабы, правда, ни сном ни духом не чуяли, что, оказывается, они бунтуют. Это все сделали трое-четверо мальчишек по двенадцати лет от роду. А как нас секли! Как лупили нас наши драгоценные родители! Мы хвастались своими посиневшими задницами, как боевыми наградами! Что вы, Джон, это было счастливое время!

— Да уж! — хохотал Джон.

— Так расскажите мне про Ретта. Как он жил потом? Кто ваша мать? Как он умер? Все-все!

— Ну, боюсь, мой рассказ будет не таким веселым. Хотя, зная отца, я верю вам полностью. Он всегда оставался, как бы это помягче сказать, весельчаком. Иногда весьма своеобразным весельчаком.

— Вы любили его?

— Прошедшее время для этого не годится. Я его люблю и сейчас.

И Джон подробно, насколько позволяли его знания и его память, рассказал о жизни отца. Кое-где Билтмор делал уточняющие вопросы, кое-где даже поправлял Джона, когда это касалось хронологии, скажем, Гражданской войны.

— А ваша мать? Кто она?

— Мама — героическая женщина, — сказал Джон.

— Да уж, с Реттом другая бы не ужилась.

— Мама, впрочем, говорит, что только отец мог уживаться с ней. У нее тоже характер не из мягких. Но они любили друг друга всю жизнь. Мама, по-моему, любит отца до сих пор и не верит в его смерть.

— Ну что ж, Джон, вам повезло. Вы выросли в счастливой семье.

Джон рассказал о других своих родственниках. Билтмор, оказывается, прекрасно знал Бо и Кэт. Он даже удивился, что Джон не знает об их мировой славе.

— Правда, сейчас Бо занялся странным делом — создает театр черных актеров. Ну, причуды гения!

— Я слышал, вы собираетесь покупать землю в наших краях?

— Это Эйприл сказала? Да, хотел. Но, пожалуй, не стану. А вы что, советуете?

— Я, честно говоря, мало разбираюсь в этом.

— Честно говоря, я тоже. Это все мои управляющие — узнали вдруг, что у вам там пустуют какие-то земли… Впрочем, это неинтересно. Расскажите лучше о себе. Я знаю, что вы работаете с Найтом.

— Да.

— Отличный репортер. Собственно, в вашей газете только его статьи и можно читать. Правда, сейчас там появился еще некий Д. Бат. Кто это? Тоже неплохо пишет.

У Джона перехватило дыхание.

— Я его не знаю, — сказал Билтмор.

— Вы его знаете, — покраснев, сказал Джон.

— Постойте, да никак это вы, Джон?! Ну, конечно, Джон Батлер! Ну, я вас поздравляю. Совсем, совсем неплохо. Вы ведь только начинаете, да?

— Да, — совсем смутился Джон.

— Ну, если вы окончательно не загордитесь, скажу вам вот что: президент читал ваши статьи. И хвалил.

— Президент? — не поверил своим ушам Джон.

— Да. Если хотите, я могу сообщить об этом в редакцию, им пора бы уже давать вам побольше места.

— Спасибо, сэр, но…

— Как хотите, Джон. Я вас понимаю. Ретт тоже не стал бы пользоваться рекомендациями. А вы его сын в самом высоком смысле этого слова…

До Аляски добрались довольно легко, без особых приключений, если не считать приключением то, что в дороге Цезарь простудился и несколько дней температурил.