Сын Розовой Медведицы

Как из тумана, всплыла перед ним картина далекого детства. Он услышал неистовый рев медведей и увидел Полосатого Когтя, схватившегося с пришельцем, посягнувшим заявить свое право на Розовую Медведицу. Это было очень давно. Ему шел тогда пятый или шестой год. Они оба с нею наблюдали издали за поединком. Приходилось Хуги и еще видеть подобные схватки. Но так он никогда и не понял истинного их назначения. Ему всегда только думалось, что пришельцы, с которыми схватывался Полосатый Коготь, лишь посягали на их владения и за это должны были быть наказаны.

И что-то свершилось в его душе, как когда-то свершилось в отношениях с Розовой Медведицей, и он понял, что не нужен больше Чернолапой. Он ушел, не желая мешать ее новой дружбе. В его сердце снова появилась тяга к родным местам.

А еще четыре года спустя осиротел совсем.

Вернувшись весной на родину, Хуги не встретил там Розовой Медведицы. Он долго бродил по горам, исходил в округе весь лес, звал ее, как звал всегда после возвращения. Но она не появилась.

Он нашел ее уже в конце мая — в берлоге, провалившейся и заросшей травой. Она так и не проснулась от своей зимней спячки.

Теперь оставался только он — «сын» Розовой Медведицы.

Как-то Хуги увидел Длинноногого. Это тоже был уже матерый старый волк. Он встретился на пути и оскалил зубы. Вот как! Следовало бы прижать хвост. Оскорбленный, Хуги зарычал, но Длинноногий остался на месте. Ну что ж, наконец-то они встретились один на один. Тот, кто не хочет мира, получит войну. Хуги уже забыл о том молчаливом разговоре у волчьего логова. Волк, оказывается, помнил.

Хуги приготовился к схватке. Его глаза загорелись, мускулы напряглись, и на лице появилось выражение беспощадности. Пригнувшись, Хуги сделал огромный прыжок. Длинноногий отскочил и оказался сбоку. Хуги прыгнул еще раз, и снова волк увернулся, чтобы кинуться на своего противника со стороны или сзади. Теперь все зависело не столько от силы, сколько от ловкости. И это понимали оба.

Поединок проходил на широкой поляне сырта, у гряды морен, где когда-то погибли Бесхвостый и Хитрая. Памятное место, достойное гибели и самого Длинноногого.

Хуги кинулся в третий раз, но тут нога поскользнулась, он потерял опору и на какой-то миг вскочил позже, чем следовало. Этого мига оказалось достаточно, чтобы Длинноногому броситься на него. Он вцепился чуть ниже затылка, но Хуги спасли густые косматые волосы. Волк немного не рассчитал. Он захватил только кожу. Но уже в следующий миг сильная рука схватила волка за глотку, оторвала его от шеи и бросила оземь. Оглушенный ударом, Длинноногий не успел увернуться, и это стало его концом. Хуги больше не разжал пальцев. Агония волка была недолгой.

Отойдя от врага, Хуги присел на камень и зажал рану ладонью. Кровь на солнце быстро запеклась, боль утихла, а через неделю на шее уже ничего не было, кроме розовых рубцов. Высокогорный воздух быстро залечивал раны.

Но еще оставалась подруга Длинноногого — Остроухая со своими волчатами. Они тоже когда-нибудь вырастут, и тогда опять придется иметь с ними дело. Лучше со всеми покончить разом. Так теперь велел закон леса и гор.

Поутру Хуги отправился к Старой Ели. У логова его встретила волчица, худая, поджарая, которой, видно, было очень тяжело одной кормить своих прожорливых щенят. Однако она не стала защищать потомство.

Одного за другим Хуги молча вытаскивал из норы месячных волчат. Они тоже пытались кусаться, царапаться, но такова уж волчья натура. Смерть принимается только в бою.

И вот остался последний, маленький, пушистый и желтый. Он был меньше всех и более других казался беспомощным. И может быть, поэтому он не укусил Хуги, а лизнул протянутую руку. И свершилось чудо, подобное тому, которое свершилось двадцать лет назад. Сидя на корточках, Хуги поднял волчонка за шиворот и начал разглядывать. Волчонок жмурился от яркого света и тихонько повизгивал. На сурово-каменном лице Хуги стало прорезаться нечто вроде улыбки. «Какой же ты беспомощный, — говорила эта улыбка. — И ласковый. Такая крошка умеет ласкаться, значит, она хочет жить». Юноша посадил волчонка к себе на колени и грубо погладил. Тупомордый зверек выгнул спинку и жалобно запищал. И тогда у Хуги возникло желание чем-нибудь накормить его. Он сунул волчонка обратно в логово и ушел, а через некоторое время вернулся. В руках было несколько задушенных полевок.

Волчонка опять вытащили из норы те же грубые руки, посадили его на лужайку и ткнули носом во что-то мягкое и вкусное. Волчонок открыл мутные глаза, изумленно повертел куцей мордочкой и с жадностью набросился на принесенных зверюшек.

С этого дня Хуги снова перестал быть одиноким.