Сын Розовой Медведицы

На тридцатый день у медвежонка прорезались веки и вскрылись ушные отверстия, затянутые кожей. Глаза были мутными и могли, пожалуй, только отличить пока тьму от света, но в берлоге было все равно темно. Зато голос матери теперь доставлял ему удовольствие. Он немного подрос, стал заметно подвижней. Лазил по медведице, скатывался, и она легонько носом снова подсаживала его на себя.

Прошел еще месяц, и Розовую Медведицу потянуло на волю. Она слышала терпкий запах подтаявших прогалин, слышала шум весеннего ветра, бушующего в лесу и сгоняющего со склонов снег. Иногда до нее доносились голоса птиц, чаще всего стук дятлов, а как-то на хворосте, которым был завален лаз в пещеру, целых полдня крутилась и попискивала бойкая трясогузка, будто хотела сообщить медведице с медвежонком, что уже весна, что пригревает солнце и пора лежебокам выйти на белый свет.

Розовой Медведице и самой хотелось на воздух и солнце, но тревога за малыша удерживала желания. И только тогда, когда она ясно и отчетливо услышала за пещерой звон капели и теплый запах парившей земли, она осторожно ссадила с себя медвежонка, ткнула его носом на теплую подстилку и, страшно мохнатая, с свалявшейся шерстью на спине и боках, тронула лапой сухой валежник

Какая красота открылась перед нею! Было светло и солнечно, отовсюду бежали ручьи, и теплым паром дымилась на склоне перед пещерой земля с пробивающейся из нее травой.

Розовая Медведица вышла, несколько раз втянула в себя запах весны, запах распускающихся почек и громко, с наслаждением чихнула. Потом она завалилась на спину и, радостно урча и повизгивая, стала кататься по земле, потягиваться и тереться об нее боками. Перед нею снова открывались просторы, снова открывалась жизнь в своих многочисленных проявлениях, но теперь она была не одна, и это заставляло ее быть вдвойне осторожной.

Отойдя недалеко от берлоги и постоянно оглядываясь на нее, Розовая Медведица начала обламывать зубами хрупкие веточки с приземистой яблони-дичка. Они были горьковатыми, почти полусухими, но ими уже можно было утолить первый голод. Потом на проталине разгребла землю и нашла несколько личинок. Это тоже годилось в пищу.

Впервые она вытащила медвежонка из берлоги, когда стало совсем тепло и можно было не бояться, что он замерзнет.

Как он смотрел, как озирался, чувствуя себя непривычно и неуютно в этом большом мире! Но быстро привык и даже начал резвиться, бегая вокруг матери и хватая ее за клочья еще не вылинявшей шерсти. Глаза его все еще были мутными, и он все еще был мал и худ так, что четко проступали ребрышки под тонкой шерсткой, но уже непоседлив. В этот день Розовая Медведица, взяв голову медвежонка в рот, понесла его дальше от берлоги, где зеленая травка пробивалась довольно высоко и плотно. Здесь они долго кормились и нежились на солнце.

С тех пор каждый день с утра до вечера оба добывали себе корм. Медвежонок удивительно быстро стал набирать рост и округляться. К концу мая уже катился за матерью, как шарик. Порой отбегал от нее далеко, теряясь в густой траве, и тогда она, вспомнив о нем, звала:

— Ху-ги!

И он стремительно к ней подкатывался, теребил ее зубами за край уха.

Как-то Розовая Медведица наткнулась на сурчиную нору. Нора была небольшой, как видно, зимовал в ней совсем молодой и неопытный сурок. Она принялась ожесточенно, с охотничьим пылом выкапывать его. В воздух полетели камни, щебенка, земля. Прокопав с полметра, Розовая Медведица сунула нос в полузаваленное отверстие и еще раз убедилась, что добыча здесь, рядом, и вкусно пахнет. Лапы ее заработали с удесятеренной силой. Нора уходила вглубь под слоистый туф. Но что для сильного зверя камни? Они тоже летели в стороны. В норе пискнул сурок, предчувствующий близкий конец, и показалась обсыпанная землей мордочка с круглыми испуганными глазами. Розовая Медведица ловко поймала зверька за песочного цвета затылок, стиснула зубы и выволокла из норы. Он был теплым, пушистым, и кровь его пьянила медведицу восторгом. Медвежонок тоже подбежал к тушке зверька и, ощетинясь, стал обнюхивать, втягивая кнопкой носа незнакомый, но вкусный запах.

Медведица съела сурка всего, оставив своему детенышу лишь теплые внутренности, и медвежонок впервые понял вкус мяса.

В июне Розовая Медведица спустилась с ним ниже яблоневого пояса, поближе к ключам, где было много ягод, разных корней, луковиц, а главное — червей и личинок. Теперь медвежонок, если вставал на дыбки, был уже ростом с двухгодовалого ребенка, ловко лазил по деревьям, подражая матери, гонялся за бабочками и вообще стал необычайно проказлив.

И вот как-то, увлекшись дикой клубникой, медведица забыла о нем. Все это время он бегал неподалеку, и она слышала хруст веток под его лапами и повизгивание, но потом увлеклась и перестала обращать на него внимание. Он уже не однажды получал шлепки за свое непослушание, но дети есть дети, они забывчивы. Так случилось и в этот раз. Медвежонок убежал от матери в погоне за бабочкой, убежал и… не вернулся.