Сын рыбака

— В Курземе я арендую у государства несколько озер. Сейчас лед крепкий, надо бы порыбачить. Там у них нет порядочных ловцов, а с неводом они совсем не умеют обращаться, летом только ходят с бреднем или ставят верши. А рыбы там до черта. Лещи такие крупные, прямо как слани! Там и щука, там и кари — вытаскивай хоть целыми берковцами. В прошлом году я отправил туда один невод. Платил поденно и харчи давал; дорога в оба конца тоже за мой счет. Но в артель попали одни желторотые, только невод порвали, в убыток ввели. Поэтому в нынешнем году я хочу послать стоящих людей. Хочешь пойти за кормщика? У тебя ведь невод есть? Сговоришься с другими, и поезжайте. Работы хватит на всю зиму.

— В долю рассчитываете брать или будете платить поденно?

— Как сам захочешь. Если поедешь со своими сетями, я даю третью часть улова, харчи в оплачу дорогу. Если с моими сетями — получаешь харчи и одни лат за тоню. Понятно, тебе, как кормщику, положу больше. О харчах не беспокойся, водки будет достаточно. Две тони за день шутя сделаете.

В предложении Гарозы не было ничего заманчивого. Оскар знал, что обычно давал подледный лов в озерах. Гнилушане одну зиму попробовали поехали. Поесть и повеселиться, конечно, удалось, но этим все и ограничилось.

— Не знаю, надо будет подумать, — осторожно сказал он. — Неизвестно, что скажут другие.

— А что им говорить? — Гароза уверенно откинулся на спинку стула. — Раз я им скажу, они и поедут. Брать в долг — это они умеют, пусть их теперь отрабатывают.

С собой он захватил порядочную пачку векселей, у некоторых сроки истекали на днях.

— Тебе нечего беспокоиться, ты хорошо заработаешь. Мне бы очень хотелось, чтобы именно ты поехал за кормщика. Я тебе скажу, чьи у меня векселя, а ты выбирай, кто тебе нравится, и будь наготове. На этой неделе во что бы то ни стало надо выехать.

Это походило на строгий приказ. Оскар понял, что, если он откажется, Гароза шутить не станет. Вексель на тысячу латов лежал у него в кармане. С другой стороны, уехать, пожалуй, и стоило — дома делать нечего, большая часть зимы еще впереди. В тот же день он собрал артель; сам Гароза взял два пая, послав на свой счет поденщиков. Приведя в порядок неводы, рыбаки в конце недели уехали в Курземе.

2

Всего в артели Оскара было восемь рыбаков. Из хозяйских сыновей с ним поехали Индрик Осис и Кристап Лиепниек. У старого Дуниса сына не было, и он послал работника, семнадцатилетнего паренька Франца, который летом работал в неводной артели. Бангер свои неводы доверил Джиму Косоглазому; Янка Кривой поехал вместо старого Клявы; остальных двух прислал сам Гароза. Народ все был молодой и, за исключением Франца, закаленный тяжелой рыбацкой работой. Их не приходилось учить, как прорубать во льду проруби, как обметывать и притонять невод или чинить сети. Не подлежало сомнению и то, что все они знали толк в выпивке. Поэтому еще перед отъездом из Чешуй Бангер раскупорил две бутылки.

Приехав в Ригу, рыбаки сдали на хранение снасти и отправились к Гарозе. До отхода поезда оставалось несколько часов, и скупщик в доказательство своей щедрости сводил рыбаков в какой-то ресторан на набережной Даугавы, где угостил их обильным обедом: каждому достался кусок жареной свинины, а пива и водки — пей, сколько влезет. Некоторые напились до бесчувствия.

Оскар пил мало — ведь на нем лежала ответственность за людей и за снасти, кому-кому, а ему надо было оставаться трезвым.

— Тебе больше не о чем беспокоиться, я уже все устроил, — успокаивал его Гароза. — Лошади будут ждать на станции. О жилье тоже заботиться не придется: стоять и кормиться будете у одного хозяина. Ящики для рыбы я позавчера еще отправил. А чуть что не так, звони мне по телефону.

Гароза проводил рыбаков до вокзала, купил на всех билеты и вручил Оскару авансом пятьдесят латов. Джима Косоглазого совсем развезло, и он сразу повалился на лавку. Другие расшумелись так, что вагон дрожал. Среди прочих пассажиров резко выделялась толпа рыбаков, в высоких сапогах, заячьих ушанках на головах, с медно-красными лицами; их тяжелая походка и громогласный хохот привлекали всеобщее внимание.

Оскар молча сидел в углу вагона и курил. Окружающая сутолока, новые впечатления и новые заботы на время вытеснили из его головы мучительные мысли о сложившейся в семье обстановке. Хотелось скорее очутиться подальше от дома, позабыть о том, что черной тучей висело над головой всю осень и зиму. Он с улыбкой наблюдал за товарищами, которые бродили по вагону и заводили хвастливые разговоры с пассажирами. Кривой Янка всех рассмешил невероятными историями из рыбацкой жизни. Однажды прошлой осенью он вытащил сетью живого осетра величиной со слона. Еле втащил в лодку… Потом сел ему верхом на спину, чтобы как-нибудь совладать с ним, а осетр как ударит хвостом, да как сбросит его в воду!