Сын Сайпана

Стиснув зубы, я пытался сосредоточиться на своей тарелке с хлопьями и не двигаться. Взгляд Патрика, пятно на стене и другие изображения мелькали в глубине моих мыслей. Я пытался дышать ровно, до тех пор, пока не услышал шелест газеты. Через несколько минут папа поднялся со стола, поднял свой портфель и направился к входной двери. Я встал со стула и пошёл.

– Пока папа, хорошего тебе дня на работе.

Дверь захлопнулась. Я прислушался к машине в гараже. Каждое утро я надеялся, что он вернётся перед отъездом домой, что бы сказать мне что-нибудь или поговорить со мной. Но сегодня, как и всегда, его автомобиль помчался по улице.

Я покачал головой и задумался, что не так со мной. Я не знаю. В гостиной и в обеденном зале, справа от меня, было бесчисленное множество фотографий и рисунков южнотихоокеанских богов – Пеле, богини огня, Тэйна, Бога леса. Но все равно дом ощущался пустым. Патрик все ещё спал в своей комнате. Хотя это я делил с ним свою комнату, он ясно дал понять, что эта комната его, а не моя. Из собственного опыта, я уже знал, что не должен быть дома, когда он проснётся.

Через коридор, в комнате моего отца, спала моя мачеха. Я не знал, когда она проснётся. И я не мог рассчитывать на то, что она встанет между мной и Патриком.

Я вспомнил о золоте. Мне снилось оно сегодня ночью, оно плыло в досягаемости от меня. Я прыгнул за ним и пытался сделать все возможное, чтобы поймать его, но я только видел, как оно исчезает. Мне нужна помощь в поисках золота Ямаситы.

Взяв телефон, я набрал номер своего друга Дэйва, который проживает не далеко от меня. Он живет на Сайпане три года. Ему не повезло, по сравнению со мной. Дэйву приходиться находиться на Сайпане круглый год. Он ходил в местную школу, где его каждую неделю пытались избить дети, которые жили на острове. Он был «межконтинентальный», это означало то, что он в любое время может покинуть остров и вернуться или посетить Штаты. Все местные островитяне мечтали поехать и жить в Америку, обычно в такие города, как Калифорния, Нью-Йорк или Техас, но никогда не говорили о Арканзасе. Коренные народы не имели свободы, они не могли покинуть остров, когда захотят, поэтому они злились на «межконтинентальных» людей. Они проявляли особый интерес к Дэйву. После того, как на него напали с велосипедной цепью, отец Дэйва записал сына в класс к корейскому мастеру боевых искусств. Дэйв брал у него уроки три раза в неделю. После этих занятий дети его больше не трогали.

Мы с Дэйвом познакомились на пляже прошлым летом. Нашей совместной миссией стал небольшой попугай, который застрял в приливном бассейне. Мы очень быстро подружились в тот день, прыгая вокруг моховых, открытых скал, избегая угрей и ядовитых змей, пытаясь поймать сетью это красивое маленькое создание. Но нам так и не удалось поймать его.

– Могу я поговорить с Дэйвом?

– Привет Джефферсон. Его нет дома. Он уехал со своим отцом на Гуам и вернётся только завтра.

Мама Дэйва говорила своим обычным спокойным и дружелюбным голосом во время разговора со мной. Когда я провёл ночь с Дэйвом, она злилась и даже кричала на нас. К тому же, она всегда наблюдала за мной.

Я подумал, может Дэйв в поездке с отцом, заедут в Макдональдс. У нас на Сайпане не было ресторанов быстрого питания, поэтому самой любимой частью в поездке на Гуам было посещение Макдональдса.

– Вы скажите ему, что я звонил?

– Конечно скажу.

Дэйв не говорил мне, что собирается уезжать с острова, это было необычно. Мы всегда друг другу обо всём рассказывали. Он знал всё о моей семье, и даже о том, что произошло ночью после того, как отец и Селеста выпили. Несмотря на то, что я не хотел, я знал, что мне придётся подождать, прежде чем искать в джунглях золото Ямоситы.

Задняя дверь громко открылась. Йорра, наша филиппинская горничная, убиралась в своём обычном медленным темпе. Её шлёпанцы ударялись об пятки. Я стоял в дверном проёме, когда она рассматривала меня с ног до головы.

– Что ты делаешь?

Я прошёл мимо неё, когда она цокнула языком. Я проигнорировал её недовольство. Она шла по коридору с чистой одеждой из прачечной, которую сложила. Стук её шлепанцев остановил меня.

– Вот черт, – произнёс я, вспомнив о своих сланцах в комнате Патрика.

Я поднялся на цыпочках к его двери, прислонил к ней ухо и прислушался. Ничего не услышав, я открыл двери и увидел свои вьетнамки посреди комнаты. Я подкрался и присел на корточки, чтобы взять их. За моей спиной скрипнула дверь. Патрик захлопнул её.

– Джефферсон, ты хочешь поцеловаться?

Я отскочил от Патрика в сторону дверей и открыл её. Громкий смех слышался за мной, когда я бежал по коридору. Я выбежал через заднюю дверь, но остановился снаружи на достаточно длительное время, для того что бы захватить удочку и коробку, где лежали снасти.