Сын шевалье

— Завтра… через неделю… через год… в любое время, пока жив король, этот браво вновь явится угрожать нам. Он может потребовать у нас столько золота, сколько захочет. Ты готов на это, Кончини?

Кончини, расхаживая в бешенстве по кабинету, коротко бросил:

— Да! Что прикажешь делать? Я дорожу своей головой!

Леонора презрительно улыбнулась.

— И ты бы отказался от мести? — спросила она с любопытством. — Ведь эта угроза нависала бы над тобой постоянно… и только смерть короля могла бы тебя освободить.

Кончини в ярости кусал ногти и шептал проклятия. Он не ответил на вопрос жены, что означало согласие с ее доводами.

— А ведь ты его ненавидишь, правда? — осведомилась Леонора.

— Ненавижу ли я его? — взорвался Кончини. — Да чтобы свести с ним счеты, чтобы умертвить его на медленном огне, я бы отдал десять лет жизни!

И вновь Леонора с презрением пожала плечами, сказав ужасающе-холодным тоном:

— А вот я, если кого-нибудь смертельно ненавижу, отдаю не десять лет жизни, чтобы свести счеты… нет, я отдаю всю жизнь, и без всяких колебаний.

Кончини молчал. И тогда она произнесла со зловещим спокойствием:

— Значит, ты смертельно ненавидишь Жеана… но не смеешь разделаться с ним, потому что боишься за собственную шкуру. А вот у меня нет к нему ненависти… Но он встал на моем пути с угрозой на устах… он расстроил планы, выношенные мной… он стал живым препятствием для моих целей. У меня нет к нему ненависти… но я приговариваю его к смерти, и он умрет, клянусь тебе.

Кончини, вздрогнув, посмотрел на нее с искренним восхищением. Затем, после тяжелой паузы, пробормотал сквозь зубы:

— Ты приговариваешь его! О, per la madonna! Если кто и ринется его спасать, то это буду не я! Однако… если он не получит свободу к завтрашнему дню, его спутник обо всем расскажет королю… И тогда мы погибли.

— Он получит свободу, — безмятежно промолвила Леонора, — следовательно, король ни о чем не узнает.

Кончини метался по кабинету, как зверь в клетке. При этих словах он остановился перед женой, воздев руки с недоумевающим видом.

— Я больше ничего не понимаю! — воскликнул он.

Леонора тонко улыбнулась.

— Кончино, — сказала она, — сколько времени длится действие наркотика?

— Примерно час.

— Время у нас есть. Ты пошлешь своих людей в подземелье разоружить Жеана. Необходимо… ты понимаешь меня? необходимо, чтобы он, выйдя отсюда, был уверен, что ты собирался привести в исполнение свои угрозы. Необходимо, чтобы он, когда его освободят сегодня вечером, был убежден, что ты к этому освобождению непричастен и что будь твоя воля, он бы погиб мучительной смертью. Ты понимаешь?

— Нет! — резко бросил Кончини.

— Но ведь это так просто! — удивилась Леонора. — Спутник Жеана ни о чем не расскажет, если юноша придет на встречу с королем, хотя я сильно сомневаюсь, чтобы эта встреча вообще имела место. Сегодня вечером один из друзей Жеана освободит его. Ты должен дать мне необходимые пояснения, как пробраться в эту подземную темницу.

— Все это представляется мне слишком сложным. Почему бы не открыть ему дверь прямо сейчас?

— Для нас чрезвычайно важно, чтобы Жеан думал, будто угрозы его не произвели на нас никакого впечатления… Поверь мне, Кончино, это умный малый… он все поймет с одного раза и никогда больше не использует средство, которое себя не оправдало.

— А иначе эта угроза висела бы над нами, подобно дамоклову мечу! О, теперь я понимаю, — радостно воскликнул Кончини. — У тебя мертвая хватка, ты знаешь?

— Знаю, — холодно ответила Леонора. — Итак, сегодня вечером Жеан получит свободу. Я возьму это на себя. Как, впрочем, и все остальное. Можешь мне поверить, Кончино, этот браво недолго. будет наслаждаться свободой… и вскоре лишится возможности угрожать кому бы то ни было. Положись в этом на меня.

Она говорила очень спокойно, с улыбкой, но в словах ее звучала такая неумолимая решимость, что Кончини задрожал от радости.

— Как добраться до дверей темницы? — спросила Леонора.

— Очень просто: надо только спуститься в подвал. Затем открыть первую дверь слева… ключи от нее я всегда ношу с собой. Далее будет небольшой коридор с несколькими дверями — но эти запираются лишь на засов.

— Прекрасно! — одобрительно промолвила Галигаи. — Надо сделать так, чтобы ключи легко можно было найти.

— Проще всего оставить их в скважине, — предложил Кончини.

— В самом деле, это разумное решение.

— Сейчас я все сделаю, — весело заявил Кончини, — а заодно отберу оружие у нашего храбреца.

Не помня себя от счастья при мысли, что месть не уйдет от него и при этом никакая опасность не будет угрожать его драгоценной шкуре, он полетел вниз, как на любовное свидание.

А на лице Леоноры, прежде столь спокойном и бесстрастном, появилось вдруг выражение глубочайшей муки. В темных глазах ее зажглось гневное пламя, а из груди вырвался вздох, похожий на рыдание.

Кончини отсутствовал не более пяти минут. Уходил он радостным и веселым, вернулся же мрачным и озабоченным, со злым огоньком во взоре и с плотно сжатыми губами.