Сын шевалье

После чего Жеан вернулся к лестнице, так и не придя в себя от пережитого потрясения. На всякий случай он перерыл груду инструментов, осмотрел все закоулки, где мог бы спрятаться человек, — и убедился: в подземелье никого нет. Это была лишь иллюзия…

От волнения он произнес очень громко:

— Я бы умер со стыда, если бы он застал меня в этом погребе! А она? Если бы она только знала!

Но тут буйная натура Жеана взяла верх: он в гневе топнул новой и крикнул, словно уговаривая сам себя:

— Но почему? Почему? Провались все к дьяволу! Я же не вор, я хочу только посмотреть!

Он успокоился, опять спустился в яму и стал вскрывать гроб. Но подними Жеан голову еще раз — и он опять увидел бы лицо Пардальяна. Нет, ничего ему не почудилось, ибо и тогда, и сейчас это был Пардальян собственной персоной. Он глядел на сына и, усмехаясь, шептал:

— Не вор, говоришь? Ладно, вот сейчас и проверим…

Жеан несколько раз с силой нажал лопатой и снял крышку с гроба. Внутри оказался еще один — свинцовый. Его открыть оказалось потруднее, но Жеан и с этим справился.

Второй гроб был доверху набит опилками. Жеан уже вполне овладел собой и думал только об одном: вдруг после стольких трудов он ничего не найдет? Юноша засунул руки в опилки по локоть и…

— Ларец! — радостно воскликнул он.

Пригоршнями раскидав опилки, он увидел массивный железный ларь. Жеан попытался поднять его, но. несмотря на всю свою недюжинную силу, не смог даже сдвинуть с места.

— Тяжелый, черт побери! — пробурчал Жеан.

Ларь был закрыт на два больших замка. Не раздумывая и уже не стесняясь, Жеан сбил их, дрожащей рукой приподнял крышку — и, пораженный, застыл.

В ларе были три отделения.

В первом, самом большом, лежала груда золотых монет — пистолей, дублонов, дукатов…

Во втором — бесценные украшения самой лучшей работы: кольца, цепочки, колье, браслеты, ожерелья, серьги, броши, пряжки на пояса и на башмаки… Украшения, украшения — множество изящных вещиц из драгоценных камней в самой изумительной оправе.

В третьем, самом маленьком отделении оказались геммы и неоправленные камни: бриллианты, жемчуг, сапфиры, рубины, изумруды, топазы… Сколько блеска… даже глаза хочется закрыть!

Жеан все разглядывал и разглядывал эти баснословные сокровища, сваленные в кучу в самом простом железном ларце. В горле у него пересохло, на лбу выступил пот, в глазах потемнело… Он стоял недвижно, как статуя, не смея верить тому, что видел, и его занимала одна только мысль:

— Если я захочу — все это будет моим! Вот оно, твое состояние, Жеан Храбрый! Возьми только несколько камушков — и ты уже богат! Кто узнает? Кто сможет заметить, что здесь чего-то недостает?

Жеан переоценивал свои силы — искушение, надо признать, было чересчур сильное. Он должен был пасть — и он пал.

Внезапно юноша вскричал, словно желая подбодрить сам себя:

— Кто узнает? Кто? Мне довольно только протянуть руку, чтобы добыть богатство и счастье вместе, — так неужто я, безумец, не сделаю этого? И почему? Из-за чего? Из-за ложно понятого чувства чести? Да ну их к дьяволу, эти предрассудки!

И он, словно помешанный, весь дрожа, запустил руку в отделение с драгоценными камнями и зачерпнул полную пригоршню — сколько смог удержать.

Лицо Пардальяна омрачилось, взгляд посуровел. Выпрямившись во весь рост, шевалье на мгновение задумался, а затем решил спуститься к Жеану и обличить вора прямо на месте преступления.

Глава 67 ВЛАДЕЛЕЦ КЛАДА

Теперь воротимся к Сен-Жюльену — шпиону Леоноры Галигаи. Мы помним, что обещали показать его в деле — за исполнением загадочных приказаний страшной флорентийки.

Во вторник утром, в то самое время, когда Жеан Храбрый решил проверить, существует ли сокровище в действительности, Сен-Жюльен направился к заброшенному карьеру — тому, из которого вели подземные ходы под эшафот.

С ним шли четыре человека весьма подозрительной наружности. Все они были закутаны в широкие плащи, полы коих топорщили огромные рапиры. У входа в карьер Сен-Жюльен остановился. Рядом с ним как из-под земли возник еще один человек.

— Ну что? — шепотом спросил Сен-Жюльен.

— Он зашел туда и еще не выходил. Впрочем, теперь пускай выходит — у нас все готово.

— Попался! — обрадовался Сен-Жюльен.

Он подал знак своим спутникам и быстро зашагал вверх по крутому склону холма.

Четыре разбойника — они давно знали, что им надо делать — последовали за незнакомцем и скоро, подобно мокрицам, укрылись в ямах вокруг карьера.

Сен-Жюльен направился в аббатство. Очевидно, он не был там незваным гостем: несмотря на ранний час, его тотчас приняла сама аббатиса Мари де Бовилье.

Вышел он из обители вместе с монастырским байи [38] и с шестеркой дюжих молодцов в касках, при шпагах и с пиками: они составляли полицию, стражу и вооруженные силы Монмартрского аббатства одновременно.

У часовни под холмом Сен-Жюльен расстался с байи и его подчиненными, но зато встретился с дюжиной оборванцев, очень напоминающих тех, что залегли у карьера.

Все это были люди, специально нанятые для этого дела. Само собой, Кончини о них ничего не знал.