Сын шевалье

— Да, монсеньор. У меня добрые новости… и необыкновенно важные! Иначе я никогда не решился бы прийти во второй раз… ведь подобная неосторожность может возбудить чрезмерное любопытство отцов-капуцинов!

Одобрительно кивнув, Аквавива сказал просто:

— Говорите, сын мой.

Парфе Гулар с удивительной точностью, не упустив ни единой детали, изложил все, что удалось ему узнать о происхождении Бертиль де Сожи.

Выслушав его, Аквавива некоторое время задумчиво молчал, затем промолвил:

— Так, значит, эта девочка — дочь короля Генриха!

Поколебавшись секунду, он резко бросил:

— Впрочем, это не имеет значения. Она начинает нам мешать… и должна временно исчезнуть.

— Мы знаем, где найти ее, — почтительно заметил Гулар. — Убежден, что именно ее привел сегодня ночью Жеан Храбрый во дворец д'Андильи. Добавлю, монсеньор, что из моего следующего донесения вы извлечете еще один довод в пользу исчезновения девушки. Отныне это становится настоятельной необходимостью.

— А! — произнес Аквавива с еле заметной улыбкой. — Я знал, что у вас есть и другие новости.

— Да, монсеньор, — сказал очень просто Парфе Гулар. — Еще я принес вам вот это.

И он протянул бумагу, которую Колин Коль украла у своей жилицы, а затем так легко уступила монаху.

Аквавива взял листок и с большим вниманием прочел его. В кротких глазах мгновенно вспыхнуло пламя — но это было единственным знаком волнения, охватившего старика.

Очень спокойно повернувшись к отцу Жозефу, безмолвному и бесстрастному свидетелю этой сцены, он передал ему листок со словами:

— Я решил, что ничего не буду скрывать от вас, пока обретаюсь под этим кровом. Независимо от того, придете вы к нам или нет, я желаю этим абсолютным доверием выразить свою признательность, ибо лишь благодаря вам могу жить здесь, не привлекая к себе внимания. Читайте, сын мой. И вам станет ясно, на чьей стороне Провидение. Читайте вслух.

Взяв документ, отец Жозеф стал переводить его вслух, как ему было приказано. Документ гласил следующее:

«CAPELLO DE SANTO MARTYRIO

(под Монмартским эшафотом, к востоку)

Копать под изгородью со стороны Парижа. Откроется арка, под которой есть лестница из тридцати семи ступенек. Лестница ведет в подвал. Там стоит алтарь. На алтаре процарапано двенадцать черточек, изображающих двенадцать ступеней. Копать под двенадцатой ступенью — той, что с греческим крестом. Обнаружится большая железная кнопка. Сильно нажать на кнопку. Откроется отверстие, под ним ров. Копать в этом рву, пока не наткнетесь на плиту. Под плитой гроб, в гробу клад».

Прочитав этот текст очень медленно, выделяя каждый слог, словно желая дать слушателям возможность проникнуться им, отец Жозеф отдал листок старику и произнес очень холодно:

— Остается узнать, имеют ли эти весьма точные указания какое-либо касательство к сокровищу принцессы Фаусты.

Аквавива, бережно сложив бумагу, обратился к Парфе Гулару:

— Где вы нашли этот документ?

— Монсеньор, бумага с указаниями, которые мы тщетно разыскивали более двадцати лет, находилась в руках этой девушки… Бертиль де Сожи.

— Ах, вот что! Теперь я понимаю, отчего вы сочли исчезновение ее настоятельной необходимостью.

Монах безмолвно поклонился.

— Рассказывайте, — коротко распорядился Аквавива.

Тут Парфе Гулар сообщил, как удалось ему узнать, исповедуя госпожу Колин Коль, о письме графа де Вобрена к своей невесте Бланш де Сожи.

Когда он умолк, Аквавива вновь погрузился в раздумья.

— Это меняет наши планы, — сказал он наконец. — Теперь, когда мы знаем, где сокровище, нам не нужно, чтобы господин де Пардальян признал своего сына. Девушке этой все известно в мельчайших подробностях — причем знакома она и с отцом, и с сыном. Если в присутствии этих троих будет произнесено имя Саэтты, тайна рождения Жеана Храброго выплывет наружу. Это не должно произойти. Следовательно, девушка должна исчезнуть. Юноша также должен исчезнуть… навсегда. Слушайте меня.

И Аквавива, понизив голос, стал отдавать распоряжения. Оба монаха внимали ему с благоговением.