Сын Солнца

Что мы имеем на счет причин этой войны? Как уже показал новый вариант истории, борьба сыновей Сапа Инки Уайна Капака играла здесь последнюю роль — хотя в прошлом варианте истории именно она выглядывала на поверхность, найдя отображение в памяти людей. Но то был лишь повод. Реальных же причин было три. Конфликт центральной и региональной знати. Многих курак не устраивал их нынешний статус, они мечтали вернуть себе реальную власть — и подстрекали народ на восстание против “захватчиков-инков”. Конфликт двух экономических систем. Если на юге с древних времен были заложены основы “первобытно-плановой” системы экономики, где торговля велась лишь между государствами, то на севере — территории уну Кито — зарождался традиционный рынок с деньгами и внутренней торговлей. Которую не удалось полностью изжить и при инках — во многих местах торговцы-миндала продолжали заниматься своими делами. Ну и, наконец, третье — во многом связанное со вторым — конфликт культур юга и севера.

Увы, но покончить с этим раз и навсегда невозможно. Потому придется действовать в несколько этапов. И первым делом желательно было бы решить первую проблему — со знатью. Нужно было найти способ лишить местную знать народного доверия. Внушить всем мысль, что никакие они все не борцы за свободу, как пытаются это показать, а всего лишь обычные уроды, мечтающие о том, как бы заполучить побольше власти и богатств. Чтобы все считали, что любое их слово лживо и не заслуживает доверья — в отличие от инков, которые только и думают о народном благе. Если мне это удастся сделать — это будет первым важным шагом на пути к решению “северного вопроса”. Во-вторых, конечно, было б неплохо ускорить ассимиляцию местных жителей — кого-то из них отправить осваивать новые земли, на их место поселить кого-то из лояльных племен… Но это нужно делать не сразу, а постепенно. Ну и, в-третьих, внушить местным жителям идею о превосходстве плановой экономики — ну да тут с методами действия все понятно. Вот только технических возможностей для решения пока нет.

Ну а пока предстояло решить несколько технических вопросов, связанных с налаживанием управления захваченными землями. Во-первых, тот же Уалтопа еще с начала похода начал за успешные боевые действия против армии самозванца ненавязчиво выпрашивать у меня расширения владений — то есть территории уну Тальян. На что после недолгих рассуждений я и согласился — “прирезав” окрестности Риобамбы. Во-вторых, требовалось назначить наместника провинции — а кандидатур-то тут было не так уж много. Титу Атаучи нужен был в Куско — в качестве наместника, кем он и был до начала похода, Аток и Топа Атау — как командующие армии. Оставался лишь второй дядя Уаскара — Майта Юпанки, в это время временно занимавший должность наместника Куско. О чем ему и было немедленно отправлено сообщение. Из плюсов — он не командовал войсками во время “северного похода” и потому не вызывал бы такой неприязни у местных, как тот же Аток. В-третьих, требовалось назначить чиновников более низких уровней — “десятитысячников” и “тысячников”. Десятитысячников, естественно, назначили из “пришлых” — а вот тысячников нужно было назначить из местных — для чего требовалось предварительно отобрать наиболее лояльных. Впрочем, первое время за ними присмотрят… Ну и, в-четвертых, нужно было назначить жрецов — местные, поддержав Атауальпу и Руминьяви, автоматически потеряли доверие и теперь их требовалось заменить своими — тем более, вот-вот начало месяца. Впрочем, об этом вопросе позаботились заранее — отобранные для этого жрецы пришли вместе с армией.

В общем, дел было полно и потому мы едва уложились в оставшиеся до начала Месяца Сева четыре дня. А ведь еще нужно было решить, что делать с засевшими в крепости мятежниками… Еще в первый день осмотрев вражеские укрепления, я пришел к выводу, что проектировали их явно не дураки. Пусть здесь не было ни традиционных для европейских крепостей стен (в Андах таких крепостей вообще практически не строили), ни артиллерии, ни минных полей — но захватить ее будет не так-то просто… Сама по себе крепость представляла собой место вблизи горной вершины,[76] где было выстроено несколько зданий — казармы, склады и несколько домов для армейского начальства из знати, окруженные многочисленными террасами. К ним вела одна единственная узкая — так, что в ряд могло пройти не более двух человек — извилистая тропинка. Причем, идя по ней, солдаты практически всю дорогу находились в зоне поражения сбрасываемыми с вершины камнями — и при этом не имели возможности эффективно противодействовать противнику. Более того, если даже удастся пройти всю тропинку — то потом требовалось по крутой лестнице подняться хотя бы до первых террас, где можно было б получить хоть какую-то свобод маневра.

— Сколько солдат у китонцев? — осмотрев все эти сооружения, спросил я у командовавшего Южной армией Топа Атау.

— Около пятисот человек.

— Немного, — прокомментировал это Титу Атаучи, — До только попробуй их возьми…