Сын Сумрака

- Это Леонтий Георг, - выдохнул я, осторожно укладывая халда на землю, под удивлённый синхронный возглас Флора и Кристофа. – А вы-то что здесь делаете? Почему в Вардер не вернулись?

Вампиры удивлённо переглянулись, и Флорин всмотрелся в мои глаза, будто ища в них признаки безумия.

- Ты решил, что мы возвращаемся. Но я думал, что ты имеешь ввиду, что мы сделаем это вместе. И вообще какого хера вы приходите обратно с Георгом, да ещё и вид у вас такой, будто по вам каток проехал?

- Я решил, что день ожидания натолкнёт вас на мысли, что надо возвращаться в город самим, - пожал я плечами. – Остальное расскажу, когда мы окажемся в Вардере, и вообще у нас могут быть большие проблемы.

Я не знал, сообразят ли эти твари броситься за нами в погоню. Если так, то они в любой момент могли оказаться здесь, также как это сделали мы с Эвой и Леонтием несколько минут назад. Однако все мои мысли о проблемах растаяли как дым, когда Флор глухо проговорил:

- Какой день, Ян? С тобой всё в порядке? – Он тряхнул меня за плечо, и я перевёл недоумевающий взгляд на дядю. А потом и вовсе перестал понимать, что происходит.

Флор вновь обменялся красноречивым взглядом с Крисом и осторожно, словно боясь навредить мне, произнёс:

- Вас не было всего десять минут, Ян…

Часть 2

Зловещий лес со всех сторон обступал человека в чёрной одежде и женщину, возле которой он сидел прямо на земле. Несчастная корчилась в муках, извиваясь и держась руками за большой живот. Мужчина без устали шептал что-то, прикрыв глаза. Серебристый дымок вспыхивал вокруг тонкими спиралями и таял также быстро, как появлялся.

- Микаэла, - сорвалось с губ халда. Он нагнулся к лицу женщины, обхватил его руками и коснулся ртом её рта, из которого вырывались судорожные всхлипы. Словно пытался выпить её боль и страдания.

Микаэла вцепилась пальцами в запястье мужчины, убирая его руку со своего лица, царапая кожу до крови.

- Леонтий, - шепнула она еле слышно, прикрывая глаза. – Отпусти…

Халд не знал, о чём его просила жена. Или убрать руки с её лица, или же отпустить навсегда. Но с последним он не хотел мириться, не имел на это права.

Он снова зашептал слова заклятий, но лежащая перед ним женщина не слышала ничего. Ни этих слов, ни потрескивания углей в догорающем неподалёку костре. Она была мертва.

Слова древнейшего тёмного языка возникли в голове Леонтия Георга сами по себе, будто кто-то нашёптывал их ему. Это был единственный путь, давно забытая магия, известная лишь единицам. И некоторые из них унесли эту тайну с собой в могилу. Тьма, облачённая в слова, опасная как абсолютное зло.

Руки мёртвой женщины взметнулись вверх, ладони заскребли по воздуху скрюченными пальцами. Тело выгнулось дугой, глаза с расширившимися зрачками широко распахнулись. Микаэла замолотила по воздуху руками и ногами, отчаянно завизжала, потом рассмеялась страшным хохотом. Леонтий с ужасом смотрел на это, но так и продолжал шептать заклятия. Лицо Микаэлы побагровело, она натужилась, обхватив свои ноги под коленями. Прошла секунда, другая…и между ног женщины послышался плач только что родившегося ребёнка. Губы Микаэлы изогнулись в жутковатой улыбке, и она упала замертво.

Леонтий прикрыл лицо ладонями, не в силах посмотреть на мёртвую жену и пищащего младенца. Он до сих пор не верил, что пошёл на это. Чёрная магия должна была остаться лишь в памяти тех, кто когда-то владел ею.

Убрав руки от лица, халд в последний раз взглянул в лицо мёртвой жены и взял на руки горячее мокрое тело ребёнка, заматывая его в край своего плаща. У него родился сын.

- Я назову тебя Маркус, - глухо произнёс Леонтий, не глядя на успокоившегося ребёнка.

Мужчина зашагал прочь от страшного места, каждую секунду борясь с желанием вернуться и сделать хоть что-нибудь, чтобы Микаэла вновь была с ним.

- Лайнус, вернись и похорони её, - коротко проговорил Леонтий, достигнув кромки леса. Мужчина, ожидающий Георга, оттолкнулся от дерева и направился к верховному халду. Отвернул край плаща, хмуро оглядывая ребёнка, потом перевёл глаза на лицо Леонтия. Тот почувствовал, что брат знает о том, что произошло в лесу. Но говорить ничего не станет.

Лайнус постоял так немного, потом коротко кивнул и отправился в лес.

Леонтий сидел за грубо сколоченным столом, смотря в одну точку перед собой. Темноту маленькой комнаты разбавлял лишь тусклый свет свечи. Лицо мужчины казалось непроницаемым, но внутри халда бушевал страх. Пятнадцать лет назад, в том лесу, где умерла его жена, он совершил непоправимую глупость. Минутная слабость, которой он поддался, породила на свет истинное чудовище, и этого чудовища он боялся и не мог его уничтожить. Ибо им стал его собственный сын.

Леонтий протянул руку к стеклянному сосуду, полному бурой жидкости, раскупорил его и отпил прямо из горлышка большой глоток крови. Только так он мог обезопасить себя от Маркуса. Себя, но не других.

Скрипнула доска, и в комнату вошёл худощавый высокий подросток, который примостился в углу, присаживаясь у стены на корточках. На отца он не смотрел.