Сын своего отца

Но я также унаследовал от матери некоторую долю ее пытливого ума, и уже через месяц мне стало ясно, что Рассел был прав. Я не выдерживал этой чертовой дыры, Корка. "..." В первое же утро, приступив к работе, я направился к ответственному секретарю коркского муниципалитета - для выяснения ряда вопросов. У меня в кармане лежал чек на большую, по моим понятиям, сумму от общества Карнеги, и мне нужно было получить совет, через какой банк его следует реализовать. Мне также предстояло выбрать помещение для библиотеки и тут же его застраховать. При таких обстоятельствах полагалось, чтобы старший чиновник - управляющий делами муниципалитета - высказал свои соображения на этот счет, а мы стали бы ими руководствоваться. Окончательное решение принадлежало библиотечному комитету, пока еще не созванному, однако, как правило, ему не рекомендовалось действовать вопреки интересам муниципалитета, к которому, рано или поздно, приходилось обращаться за финансовой поддержкой.

У меня же все получилось совсем не так. Я знал назубок Тургенева и Толстого, но в моих отношениях с коркскими властями они мне помочь не могли. Тут нужна была хорошая порция Гоголя - писателя, с которым я тогда еще не был знаком.

Явившись в приемную к десяти часам утра, я услышал, что секретарь на мессе. Такое сообщение ирландец пшшимает как нечто само собой разумеющееся. Не исключено, что секретарь действительно был на мессе. Примерно в половине одиннадцатого он вошел неспешным шагом - высокий, нескладный старик с длинными седыми патлами и седыми усами - пират не пират, но чтото вроде того. Несколько человек бросились к нему по-видимому, желая ему услужить, и он, накричав на одного, занялся другим. Не знаю, о чем они говорили, но он, кажется, ловко уклонялся от ответа.

То же самое произошло и со мной. Битых четверти часа, если не больше, я добивался от него указаний, которые в Уиклоу я получил бы за пять минут, но он неизменно ускользал куда-то в сторону. Наконец колокол францисканской церкви за зданием суда стал вызванивать "Ангелюс", и господин секретарь попятился к своей конторке - высокой, старомодной, похожей на аналой, - сложил ладони и закрыл глаза. Я тем не менее вновь к нему обратился, но он сердито меня одернул:

- Дайте же мне прочесть молитву!

И это было единственное указание, которым удостоил меня ответственный секретарь муниципалитета города Корка.

Боюсь, здесь даже Гоголь мне вряд ли бы помог. "..."

Моя работа в библиотеке страдала некоторой оторванностью от жизни и, возмещая этот недостаток, я, главным образом, и затеял учредить в Корке драматическое общество. После кружка Коркери, который он вел двадцать лет назад, никакой драматической труппы в городе не было. Существовало общество любителей оперы, которое"

как все подобные провинциальные общества, раз или два в год давало, с помощью приезжавшего из Англии постановщика, какую-нибудь из опер Гилберта и Салливана.

Еще числилось Шекспировское общество, ставившее под руководством священника очищенного от "непристойностей" Шекспира.

Мы собирались в бывшей женской тюрьме, где Шон Нисон предоставил нам помещение.

О театре я знал даже меньше, чем о профессии библиотекаря, но, прочитав, причем не раз и не два, груду руководств по сценическому искусству, научился работать с декорациями и освещением - естественно, при том условии, если мне удавалось достать все необходимые осветительные приборы, а так как мне это никогда не удавалось, освещение и сегодня остается той частью постановочного дела, которой мне лучше не заниматься.

Для первого спектакля мы взяли "Круглый стол" Леннокса Робинсона - одну из его бытовых пьес, вполне пригодную для постановки на провинциальной сцене. Самым трудным оказалось найти исполнительниц на женские роли. Героиня пьесы - самостоятельная, уверенная в себе женщина, этакая мать-командирша - тип, по-видимому, совершенно не встречающийся среди ирландок. Каждый раз, когда я выпускал на сцену очередную дебютантку и предлагал ей произнести реплику вроде: "Ну, все помыли руки?", она сразу усматривала что-то неприличное в таком обращении к мужчинам и либо немела от робости, либо впадала в слащавость. Мои попытки показать, как сыграть такой кусок, только еще больше их смущали, доводя чуть не до слез. Я уже совсем было отчаялся, как вдруг кто-то тронул меня за плечо. За моей спиной стояла очаровательная девушка, оказавшаяся ужасной заикой.

- М-м-м-можно м-м-мне п-п-попро-б-б-боваться в-в-в эт-т-той р-р-р-роли? - спросила она с решительным видом.

Считая, что она меня разыгрывает, я бросил через плечо:

- Валяйте, хуже, чем то, что мы сейчас слышим, не будет.

Она встала и сыграла так, словно всю жизнь провела на сцене. Ненси Мак-Карти стала премьершей моей труппы.

Затем мы поставили "Вишневый сад". (...)