Сын теней

— Прежду всего я должен обеспечить безопасность твоей сестре.

— Скажи Ниав, что я очень люблю ее, — тихо проговорила я, не зная, расскажет ли он ей вообще, что был здесь и видел меня и моего сына.

Голос Киарана вдруг зазвучал очень серьезно. Я даже подумала, что он говорит вопреки собственной воле.

— Не знаю, стоит ли об этом говорить, — начал он. — Но если ты хочешь обеспечить безопасность своему сыну, лучше увезти его отсюда. Как можно дальше. Очень уж многие готовы дорого заплатить, чтобы он никогда не вырос и не стал вождем. Правда, у вас, похоже, нет недостатка в защитниках.

Пока он говорил, через кусты к нам продирались люди. Мужчины со странными, экзотическими рисунками на лицах, руках и телах. Мужчины, одетые в невообразимые костюмы из шкур, перьев и металла, в шлемы, делавшие их похожими на выходцев из Иного мира: полузверей-полулюдей. Я сидела на земле, держала голову Брана на коленях, наблюдала за их приближением и чувствовала, как глупая улыбка облегчения невольно расцветает у меня на губах. А когда я обернулась, Киаран уже исчез. Рядом же со мной тяжело осел на землю Альбатрос.

— Господи Иисусе! — Это, конечно, Змей, судя по кожаной куртке и рисункам на лбу и запястьях. — Что с ним случилось? — Он опустился перед Браном на корточки и быстро ощупал запекшуюся кровь на его голове. — Рана глубокая, и ей уже несколько дней. Ты знаешь, что он сказал бы.

Люди, окружившие нас в темноте, заворчали.

— Спроси ее, — еле слышно посоветовал Альбатрос. — Спроси Лиадан.

Змей вперил в меня пронзительный взгляд.

— Думаешь, тебе удастся его спасти? — требовательно спросил он. Люди вокруг смолкли.

Теперь, сидя на земле, я чувствовала себя неимоверно усталой и слабой. Голос Змея, казалось, доносился издалека, мой собственный, прозвучавший в ответ, казался чужим.

— Ну конечно, смогу, — ответила я с напускной уверенностью. — Но нам нужно спешить. Необходимо доставить его в безопасное место. Подальше от земель Эамона. Я хочу отправиться туда, где мы уже когда-то останавливались. Ты знаешь, что я имею в виду. Туда, где стоячие камни. Где пещера под холмом.

Змей кивнул.

— Далековато, — произнес он.

— Знаю. Но нам необходимо быть именно там. Альбатросу тоже нужна помощь. У него искалечены руки. И…

Джонни снова заплакал, на этот раз совсем тихонько, словно говоря «Вы меня что, совсем не слышите? Я устал, я мокрый, голодный, и я все это уже говорил!»

По толпе снова пробежал шепоток, кто-то присвистнул.

— Ребенок! — пораженно выдохнул Змей. — Твой? Ты прошла через топи с ребенком на спине?!

— Мой сын.

Кто-то снова присвистнул.

— А где тогда отец? — спросил кто-то из задних рядов.

— Не твое дело! — рявкнули в ответ. Я узнала голос Паука.

— Его отец перед вами, — ответила я, решив, что лучше им узнать правду сейчас, чтобы потом не возникло никаких осложнений. — И он умрет, если мы тотчас же не тронемся в путь. У нас слишком мало времени. Лучше всего привязать Командира к самому сильному из вас, чтобы его не очень трясло. Для меня найдется лошадь?

Мгновение они стояли неподвижно. Я лишила их дара речи. Потом Змей начал раздавать отрывистые приказы. Паук нежно погладил головку малыша и предложил нести его вместо меня.

— Спасибо, — поблагодарила я. — Но он устал, испуган, а ко мне он привык. Может, попозже.

Мне казалось, что я еще могу ехать верхом. Но когда двое осторожно подняли Брана, а Выдра протянул руку, чтобы помочь мне встать, у меня подогнулись колени и закружилась голова, а перед глазами заплясали цветные звезды. Тут они заспорили о том, кому везти нас с сыном в седле перед собой, пока не вмешался Змей, явно оставшийся за главного, и не назначил на эту роль Паука. Паук заулыбался, поднял нас на свою крупную лошадь и легко вспрыгнул в седло позади нас.

Путешествие вышло долгое и мучительное. Мы дважды останавливались в уединенных местах меж больших валунов. Отдохнув, поев и получив достаточно внимания, Джонни снова успокоился, словно наше смертельно опасное приключение казалось ему всего лишь незначительным изменением его обыденной жизни. «Настоящий сын своего отца», — подумала я с легкой горечью и вспомнила сказание о Кухулинне и Конлае. Мне еще предстоит сделать так, чтобы наше собственное сказание пошло по иному пути.

Бран ехал позади Выдры, привязанный к его спине, как когда-то Эван-кузнец. Когда мы останавливались, я заставляла их прислонять его к дереву, просила наполнить водой кружку и пыталась его напоить. Я чуть не плакала, смотря на его беспомощность. И прекрасно понимала, что сказал бы он сам, если бы себя увидел. «От этого человека больше не будет пользы» — вот что он сказал бы! Я глядела, как жестокоглазый Змей осторожно отирает запекшуюся кровь с глубокой раны на его голове, как грубый Выдра накрывает его теплым плащом, и молча молилась Дианехту, великому целителю Туатта Де: «Дай мне сил, чтобы сделать это. Пошли мне умения. Я не могу потерять его. Я его не потеряю».